Кровью! - [5]

– Конечно. Пару-тройку пропавших и сбежавших приходилось искать. Рано или поздно каждому частному детективу приходится – работа такая. А в чем дело?

– Дело в том, что мне нужно найти одного человека. Девушку. Очень важно узнать, где она находится. Я готов заплатить вам столько, сколько это будет стоить.

Палмер глотнул бурбона. Давно уже он не позволял себе такую дорогую выпивку.

– Говорите, док. Я слушаю.

– Боюсь, что это будет нелегко. Она не хочет, чтобы ее нашли, и с большим успехом избегает моих... полевых работников. Их она определяет с первого взгляда и делает все возможное, чтобы... уклониться от них. – Красивое лицо Панглосса помрачнело. – Это дикая женщина, Палмер, – искусная, проницательная, свирепо независимая и сумасшедшая – более чем слегка. Еще она очень опасна. Это я говорю вам прямо сейчас – просто чтобы убедиться, что у вас потом коленки не дрогнут.

– Эта «дикая женщина», которую я должен разыскать, – какое именно отношение она имеет к вам?

– Она моя внучка.

Палмер усомнился, что это правда. Панглосс не выглядел настолько старым, чтобы у него могла быть внучка с такими способностями; но трудно сказать, на что способна современная пластическая хирургия. И хотя Панглосс не сказал правду в строгом смысле слова, у Палмера не было чувства, что ему врут.

– Я буду платить вам по тысяче долларов в день плюс издержки. Мне кажется, это приемлемо?

Палмер чуть не поперхнулся бурбоном.

– Гм... да. Сойдет.

– Предусмотрена премия в двадцать тысяч долларов, если вы ее найдете и вручите ей это письмо. – Из гнезда бюро Панглосс взял конверт обычного канцелярского формата. Бумага была из дорогих, плотная и тяжелая, и запечатан был конверт старомодной печатью: свернувшийся в кольцо дракон.

– Можно мне задать вопрос? Чисто гипотетический?

– Задавайте.

– Что вы стали бы делать, если бы я отказался взяться за это дело?

– Такой вопрос предполагает, что у вас в этом деле есть выбор, мистер Палмер. Я предпочитаю не разрушать иллюзии свободы воли, а вы? Я пришел к выводу, что мои сотрудники работают куда лучше, когда считают, будто у них есть право голоса в том, что они будут делать и что – не будут.

Палмер поглядел на приятную улыбку Панглосса, и дорогой бурбон во рту вдруг стал горьким.

Панглосс дружески обнял Палмера за плечи, провожая к двери. Впервые Палмер заметил, какие у него длинные ногти.

– Я верю в вас, Палмер. Я считаю, что вы для нашей команды – ценнейшее приобретение. И раз уж вы здесь, почему бы вам не устроиться поудобнее? Комната для гостей специально подготовлена к вашему приезду, и я прослежу, чтобы мой повар доставил вам ужин. Если вам что-нибудь понадобится, просите без колебаний.

– Только одно...

– Да?

Хотя Панглосс улыбался, Палмер знал, что глаза из-под тонированных очков внимательно на него смотрят.

– Как зовут девушку, которую вы ищете?

– Какой же я забывчивый! Ее зовут Соня Блу.

Панглосс открыл дверь, и Палмер был удивлен, увидев на пороге Ренфилда.

– Ренфилд вас проводит в вашу комнату. И – мистер Палмер? – Палмер обернулся. Панглосс улыбался, показывая слишком много зубов. – Приятных сновидений.

2

– Что-нибудь еще, сэр?

Палмер рассеянно глянул на коридорного, потом ответил:

– Гм... нет. Вряд ли.

Он положил пару долларов в протянутую белую перчатку. Коридорный скривился, будто ему сунули в руку комок грязи.

Ладно, уязвленное чувство собственного достоинства у подрабатывающего студента не испортит ему удовольствия от собственного номера в «Хилтоне».

Палмер скинул пиджак и плюхнулся на диван в гостиной, потом позвонил и заказал бифштекс и пару бутылок импортного пива – все за счет доброго доктора Панглосса. Неизвестно, каких наук он доктор, но платят ему отлично.

Ожидая, пока принесут заказ, Палмер водил пальцем по строчкам, нацарапанным «в гостях» у Панглосса.

1. Действительно ли Соня Блу – внучка П.?

2. Не замешана ли С.Б. в торговле наркотиками? В проституции?

3. А сам П.?

4. Какого черта я тут делаю?

Пока что ответов ни на один вопрос не было, хотя чем дальше от «нанимателя» уносил Палмера самолет, тем меньше доставал его вопрос №4.

Палмер глянул на жесткий кремовый конверт, торчащий из нагрудного кармана пиджака. Наверняка какие-то ответы в письме содержались, но в этой игре оно не вскрывается. По крайней мере пока он сам в нее играет. И все же для человека, который отчаянно хочет найти внучку, Панглосс очень был скуп на информацию о девушке. После некоторых расспросов Палмер узнал наконец, что на девушку, может быть, удастся выйти через ее любовника – если можно употребить этот термин, – некоего Джеффри Частейна, более известного под именем Чаз.

Из тех осколочков, которые удалось Палмеру сложить, выходило, что этот Частейн – выходец из Англии, имеющий вкус к тяжелым наркотикам и необычным сексуальным партнерам. Типичный подонок из продажных мальчишек. Выудив из кармана карандаш, Палмер приписал к своим заметкам:

1. Частейн – любовник С.Б.? Деловой контакт? Сутенер?

2. Панглосс уверен, что С.Б. здесь уже нет, но для начала этот город не хуже любого другого.

Палмер стал рассматривать фотографию неуловимого Чаза, которую дал ему Панглосс перед отъездом. Странно, что у Панглосса нашлась фотография этого педерастического «приятеля», но ни одной фотографии собственной внучки. Карточка была похожа на фото для паспорта – или на плохой любительский снимок. Сердито глядящему в объектив молодому человеку было лет двадцать восемь – двадцать девять, волосы вспушены непокорным петушиным хвостом. Был еще какой-то намек на мужественную красоту в форме скул и разрезе глаз, но вся привлекательность, которая могла когда-либо быть у Джеффри Частейна, погибла от его привычек. Жажда дурмана была видна даже на фотографии. И все же казалось понятным, что молодая впечатлительная девушка вполне могла увлечься этим слизняком.