Кровные узы - [128]

В квартире Лумайя уселась для медитации, ее лицо снова было закрыто вуалью. На этот раз не было никакой иллюзии, создаваемой Силой; сама квартира выглядела как обычное съемное жилье со стандартным набором мебели и темно–серым ковром – удивительно обыденная обстановка для таких ключевых событий.

В руках Лумайя держала кисточки, узлы и нити на которых представляли собой язык пророчества, загадочную инструкцию по действиям, которые должен совершить Джейсен, чтобы достичь полной силы и знаний ситхов. На низком столике перед ней стояла горевшая ровным пламенем свеча, время от времени притухая от сквозняка.

— Я вижу сны, — сказал Джейсен. – Сны об оружии, которое я использовал.

— И они беспокоят тебя, — отметила Лумайя.

— Все, что я помню, это то, что я смотрю на оружие в моей руке, и ощущаю невероятную скорбь.

— Возможно, это просто сон, а не видение.

— Оружие каждый раз меняется.

— Значит, это, скорее всего, обычный сон.

Он надеялся на это. Даже джедаи, как и обычные люди, видели сны, вызванные и подпитываемые событиями дня, стрессами, переутомлениями и неразрешенными конфликтами. Если он видит дурные сны, ни одного доктора это не удивит. За короткое время он научился делать… нет, он спровоцировал такое, о чем раньше и помыслить не мог. Видя шок и отвращение на лицах близких – отца, матери, даже Бена – он мог оценить эти эмоции со стороны и через призму восприятия ими его самого понять, насколько сильно он изменился.

— Я все чаще ловлю себя на том, что иду той же дорогой, что и мой дед.

Лумайя погладила нити кисточек, затем пропустила узлы между большим и указательным пальцами. Это выглядело так, словно она читала их.

— Чтобы «скользить по потоку» во времени, ты привязан к месту события, — сказала она. – Значит, ты можешь видеть только то, что происходило с Повелителем Вейдером на Корусканте.

— Ты таким способом пытаешься мне намекнуть, что мне следует использовать эту технику в другом месте?

— Нет, я хочу сказать, что если ты ищешь доказательства в прошлом, они в лучшем случае будут носить избирательный характер.

— Я чувствую, что частично повторяю жизнь Энакина Скайуокера. Я был бы сумасшедшим, если бы не попытался извлечь урок из нее.

— Но ты ведь уже знаешь, что ваши дороги различны. Его направили на ложный путь. Ты такой ошибки не совершишь.

— Ладно, спрошу снова. Чему еще я должен научиться, чтобы исполнить мою судьбу?

Лумайя медленно вытянула руку, протягивая ему кисточки, которые до этого перебирала. Джейсен приподнялся и взял их. Внезапно кисточки показались ему докрасна раскаленными, и он инстинктивно подбросил их в воздухе, словно горячий сухарь, взятый из духовки. Когда плетение снова вернулось в его руку, оно было холодным.

— Это твое главное испытание, Джейсен. Ты уже пожертвовал многим – одобрением тех, кто для тебя важнее всех. Ты предпринял крайние меры, чтобы справиться с теми, кто попирает справедливость. Теперь ты должен осознать третье пророчество.

Джейсен покачал клубок кисточек в сложенных вместе ладонях. «Он обессмертит свою любовь». Он тысячу раз прокручивал мысленно эту фразу. Что она значила? «Полностью сосредоточиться на долге перед галактикой, и вообще не уделять времени семье? Достичь вечного мира ценой утраты собственного?»

Он не знал.

— Она означает, Джейсен, что принесения в жертву твоих чувств и доброго имени недостаточно.

Джейсен уже заставил себя перешагнуть грань того, что он считал порядочностью. Он делал грязную, но необходимую работу, которую не стали бы выполнять другие джедаи, поскольку они слишком пеклись о незапятнанности своей репутации, и о том, чтобы их руки остались чистыми, чтобы взять на себя те дополнительные обязанности, которые они с такой готовностью передавали обычным людям.

«Я сам делал грязную работу. Я столкнулся с тем же, с чем столкнулся мой дед – но сделал это ради галактики, а не ради эгоистичной любви к женщине».

Важна была причина. Некоторые философы считают по–другому, но, в конце концов, именно причина является тем, что разделяет добро и зло.

— Что же тогда?

— Тебе придется убить то, что ты любишь.

Сначала Джейсен даже не понял сказанное. А затем его охватила паника.

Тенел Ка. Аллана. Откуда Лумайя узнала? Как она смогла узнать? Он ведь был так осторожен. Он практически не позволял себе даже касаться их в Силе, так как был риск, что Лумайя узнает о самом их существовании. Каждая поездка к ним, которую он втайне делал, была сопряжена с опасностью, но он был осторожен, причем осторожен настолько, насколько был способен только он.

Джейсен отчаянно сосредоточился и спроецировал чувство недоумения, чтобы замаскировать вызывавшие тошноту страх и смятение, на что потребовались почти все его силы. Он взял со столика свечу, и, словно отвлекшись, пристально вгляделся в пламя, используя его, чтобы вернуть самообладание.

— Тебе придется объяснить.

— Я не могу научить тебя никаким новым навыкам. Теперь тебе придется перешагнуть через последний рубеж и сделать то, что неспособен сделать обычный человек – убить того, чья смерть вызовет ужасные страдания тем, кто его любит, кого–то, близкого тебе.