Гаррет кивнул.
Они сидели вдвоем у кухонного стола и пили кровь из стаканов: он лошадиную из своего термоса, она человеческую из холодильника. Он погрузил нос в свой стакан, чтобы не слышать мучительного запаха. Жажда обжигала ему горло.
Он отвлекался, думая о Фаулере. Где сейчас писатель? Следит за домом, вероятно. Чтобы не дать Фаулеру заподозрить, что теперь охота идет за ним, Гаррет вернулся из фонда домой пешком, заглянув в полицейские конюшни, чтобы наполнить термос. Ирина появилась позже, оставив свою машину в нескольких кварталах и пробравшись в дом с заднего хода.
Беспокойный голос произнес:
— Гаррет, тебе не следовало бы… кто это?
Он увидел в дверях кухни Лин.
— Познакомься с Ириной Руденко. — Тут он увидел за Лин бабушку Дойл. Когда он их знакомил, ему пришло в голову, что Ирина тоже некоторым образом его бабушка.
Вверху послышался стук в дверь.
— Гаррет! — позвал Гарри.
Лин взглянула наверх.
— Я скажу, что выпустила тебя.
Гаррет покачал головой.
— Я должен все рассказать ему. Нам нужна помощь Гарри.
Она некоторое время смотрела ему в лицо, потом вздохнула и кивнула. Потом поставила на стол бутылку коньяку.
Бабушка Дойл оставалась у двери; поглаживая пальцами мальтийский крест у себя на шее, она разглядывала Ирину.
Ирина улыбнулась.
— Миссис Дойл, вам нечего меня бояться. — Она приподняла стакан. — Как видите, вот мой завтрак.
Лицо бабушки Дойл приобрело обвинительное выражение.
— Вы несете ответственность за ту, что сделала это с моим внуком.
Улыбка Ирины исчезла.
— К сожалению, да. Даже с моим опытом можно совершать глупости.
Гарри с грохотом сбежал с лестницы.
— Лин, ты не видела… Гаррет! — Он затормозил, глядя с раскрытым ртом, с почти комичным недоумением. Но у Гаррета не было желания смеяться. — Твоя дверь закрыта изнутри.
Вот оно. Гаррет глубоко вдохнул.
— Да. Мне не нужно открывать дверь, чтобы выйти.
Ирина схватила Гаррета за руку.
— Спокойно, товарищ[8]. Я Ирина Руденко, мистер Такананда.
— Руденко? — Глаза Гарри сузились. — Вы должны были встретиться с ним сегодня в полдень.
Она улыбнулась.
— Нет. Я ему сказала в двенадцать часов нашего времени. Это полночь.
Гарри мигнул.
— Что? — потом снова посмотрел на Гаррета. — Что значит: тебе не нужно открывать дверь, чтоб пройти?
Ну, тут понадобится время.
— Гарри, лучше присядь. Нужно поговорить.
Гарри упал на стул. Гаррет ощутил за запахом крови своего бывшего партнера едкий запах пота. Неужели он боится, что Гаррет признается в убийствах?
Гаррет поторопился разуверить его.
— Я не убивал этих людей, Гарри. Клянусь.
Гарри перевел дыхание.
— Я не думал, что это ты, Мик-сан.
— Я должен рассказать о себе… почему я иногда веду себя так странно, как выхожу из спальни, не открывая двери.
Миндалевидные глаза сузились.
— Ты выходишь через окно.
Гаррет покачал головой.
— Гарри… — Дерьмо! Как ему сказать об этом? Может, снять очки и… Он тут же отбросил эту мысль. Нет, Гарри должен принять и понять это по своей воле.
«Удачи, любимый», — прозвучал в его голове голос Лейн.
Он отчаянно пытался отыскать слова.
— Гарри… если бы ты смотрел кино, где у детективов несколько убийств, у жертв два отверстия на горле и отсутствует кровь, потом одного детектива находят мертвым с разорванным горлом, но он приходит в себя в морге и горло у него почти зажило, а после этого он перестает есть пищу, ночь предпочитает дню, не выносит запаха чеснока… что бы ты подумал?
Гарри нахмурился.
— А я думал, что мы поговорим серьезно.
— Гарри. Я абсолютно серьезен.
На горле у Гарри забился пульс. Гарри долго молча смотрел на Гаррета, потом с лицом, превратившимся в маску, сказал осторожным плоским голосом:
— Это не кино.
— Да, — согласился Гаррет. — Хотел бы я, чтобы было кино. Мы могли бы посмотреть его и продолжать вести нормальную жизнь. Но все, что произошло со мной, реально. Я пришел в себя после беспамятства и… изменился.
Между бровями Гарри кожа зашевелилась, как будто он собирался нахмуриться, но передумал. Он медленно сказал:
— Ты знаешь, доктор Мазетин принимает и частных пациентов.
У Гаррета свело желудок. Мазетин. Психоаналитик отдела. Гарри решил, что он спятил. А что еще ты ожидал? Он продолжал говорить ровным голосом.
— Гарри, я не сумасшедший.
— Конечно, нет, — торопливо согласился Гарри. — Но может быть… знаешь, мозг иногда выкидывает странные номера. Химический дисбаланс от голода может…
Гаррет хлопнул рукой по столу.
— Я не страдаю отсутствием аппетита. Я ем. Вот это. — И он пролил немного крови из термоса на стол.
Пульс на горле у Гарри забился еще сильнее, Гарри смотрел на алую лужицу. Через минуту он поднял голову с дружеской улыбкой, от которой Гаррета охватило отчаяние.
— Ну, хорошо. Ты меня убедил.
Ничего подобного, — разочарованно подумал Гаррет. Эта улыбка означала: «Пусть он успокоится, тогда поговорим».
Ирина слегка покачала головой. Гаррет понял, что она так же оценивает ситуацию.
Бабушка Дойл сказала:
— Я думаю о демонстрации, Гаррет.
Очевидно, ничто другое его не убедит. Вскочив со стула, Гаррет подошел к двери в прихожую и закрыл ее. Потом прислонился к ней, подняв руки над головой.
— Смотри, Гарри. Я не трогаю ручку.
