Кровник - [59]

Я поковылял за ним следом, зыркая по сторонам и поздравляя себя с удачным почином. О том, что «духи» охраняют семью Ахсалтакова, я наверняка не знал — это было лишь предположение.

В селе не было отряда самообороны, так как совсем рядом располагалась база ахсалтаковского отряда, который курировал Старый Мачкой. Никому бы в голову не пришло здесь побаловаться — ни федералам, ни ребятам типа «лицедеев». Так что вполне могло случиться так, что семья Зелимхана проживала бы сама по себе, не обременяя никого необходимостью охранять ее. Это в значительной степени облегчило бы задачу.

Однако на войне никто не застрахован от случайности. Будь ты трижды Ахсалтаков. Вот я и предположил, что Зелимхан, ежели только он вполне здравомыслящий тип, обязательно должен каким-то образом защитить свою семью от случайностей. А что может быть лучшей защитой, чем пятерка верных парней, вооруженных до зубов, надежная радиостанция и постоянно готовая к экстренному перемещению семьи машина повышенной проходимости?

Итак, по первому пункту мои расчеты оказались верными: дождевик вел меня к Зелимхану домой. Правда, козлобородый дядя дождевика мимоходом выдвинул предположение о том, что меня могут сразу же и без разговоров пристрелить ахсалтаковские ребята, но я уже рассматривал такой вариант и счел, что он маловероятен. Внешне я никоим образом не представлял опасности для «духов» — грязный, жалкий, без оружия. Все свои прибамбасы я оставил пацанам, которые, разделившись на две группы, залегли на подступах к селу и в настоящий момент вели наблюдение за моими перемещениями, ожидая установленного сигнала.

Ага! Вот оно… Свернув за «дождевиком» в неширокий проулок, я искренне пожелал всем, кто находился в усадьбе Ахсалтакова и в непосредственной близости от нее, чтобы мои пацаны ровно через десять минут получили этот самый сигнал.

В селе четыре широкие параллельные улицы — своеобразные авеню. Две такие авеню контролирует одна группа, две — другая. В соответствии с предварительной договоренностью, как только я сверну в одну из не основных улочек или зайду во двор какой-либо усадьбы, в общем, исчезну из поля зрения моих солдат, они начнут отсчет. Если установленный сигнал будет дан вовремя, мои ребятишки, никого не задевая, рысью помчатся к месту его поступления. При отсутствии сигнала бойцы ворвутся в первый же попавшийся двор неподалеку от места моего исчезновения из зоны визуального контроля, и с ходу допросят, кто попадется, о месторасположении усадьбы Ахсалтаковых. Взяв штурмом эту усадьбу, они завершат дело, ради которого я ковыляю сейчас за горделиво ступающим «дождевиком», в надежде, что первый вариант все же удастся.

Вскоре мы приблизились к высокому бетонному забору, посреди которого громоздко топорщилась железная дверь — ворота с выпуклым здоровенным барельефом лежащего волка. Ишь ты!

Откуда-то из глубины двора доносилось монотонное звучание работающей дизель-электростанции. Хорошо живут Ахсалтаковы, дизель — это роскошь по военному времени…

«Дождевик» осторожно постучал по железяке — во дворе лениво залаяли две собаки, потащились к воротам, гремя цепями. Спустя некоторое время дверь широко распахнулась — в проеме стоял высокий чеченец с автоматом, облаченный в душегрейку и спортивные штаны, и без опаски, этак по-хозяйски, смотрел на нас.

— Ва! Это что за чучело? — по-чеченски поинтересовался высокий, осмотрев мою скромную персону. — Ты где его откопал?

— В плен хочет, — с достоинством ответил «дождевик». — Говорит, ушел с заставы сорок седьмого полка — дембеля замучили.

— Ты кто такой? — обратился ко мне высокий по-русски. — Ты пехота?

— Артиллерист, — жалостно ответил я. — Я есть хочу…

— Ха! Есть он хочет, — развеселился высокий и опять спросил «дождевика»:

— Ты где его взял?

— Он по улице шел, — объяснил «дождевик». — Я в окно смотрел. Гляжу — идет, ногу волочит. Ну и вот…

— Ясно, — резюмировал высокий. — Спасибо, что привел. Ты можешь идти.

— А он? — поинтересовался «дождевик», кивая в мою сторону. — Вы его не расстреляете?

— Это не твоя забота, дорогой! — Высокий весело осклабился и похлопал «дождевика» по плечу. — Ты иди, мы им займемся.

«Дождевик», немного поколебавшись, пожал плечами и пошел прочь, покосившись в мою сторону. Перечить ахсалтаковскому бойцу он не посмел.

— Ложись, — скомандовал высокий, оставаясь в калиточном проеме и направляя ствол мне в живот. — Лицом вниз! — поправил он, заметив, что я неуклюже сажусь на задницу и начинаю устраиваться боком в жидкой грязи. Я плюхнулся животом в грязь и поднял голову, чтобы не захлебнуться — практически на полкорпуса утонул в жирном месиве.

— Исрапи! Ай, Исрапи! — заорал высокий.

Во дворе хлопнула дверь — чей-то голос недовольно спросил:

— Что орешь?

— Иди — посмотри, кто пришел! — весело позвал высокий. — Какие люди без охраны!

В дверном проеме показался низенький пузатый мужик, огненно-рыжий, с круглыми навыкате голубыми глазами и горбатым мясистым носом, нависавшим над верхней губой.

— Откуда? — кратко поинтересовался он, моментально оценив обстановку.

— Рашид привел, — объяснил высокий. — Говорит — с заставы сорок седьмого полка убежал. Артиллерист.