— Фу, как хорошо! — заметил тот попутчик, что постарше. — Что может быть лучше во время выпитой бутылки пива, а?
— Да, — согласился молодой, — мне вчера такую отвальную устроили родичи, до сих пор из стороны в сторону мотает.
Подошел проводник, и Юрий невольно узнал, что оба любителя пива едут туда же, куда и они, то есть, до Москвы. Между тем усатый, его звали Владимиром, заметил жадные взгляды, что бросал на их "золотой запас" Астафьев.
— О, я, вижу, не одни мы героически боремся с похмельем, — засмеялся он, и пододвинул открытую бутылку к самому носу Юрия. — Пей, браток, похмелье в сто раз хуже самого пьянства.
От такого искушения Юрий отказаться не мог.
— Спасибо, благодетели, выручили вы меня.
— Тебя по новой не развезет, после вчерашнего? — нахмурившись, заметила Ольга. — А завтра к Зубко приедем, там тоже без этого не обойдется.
— И что будет?
— Как что, мне скучно будет.
— Ну, будто тебе сейчас со мной весело в таком состоянии.
После того, как пиво живительной волной скользнуло в желудок, Юрий прислушался к разговору «благодетелей». Молодого звали Андреем, а усатого, Владимиром. Оказалось, что оба они были в прошлом офицеры, оба кончали одно и то же инженерное училище, с разницей в шесть лет, так что с полчаса они перебирали знакомых преподавателей, потом кто и где служил. Андрей, тот вскоре после окончания учебы ушел из армии лейтенантом, а вот Владимир успел дослужиться до майора. Затем разговор зашел о том, кто, чем занимается сейчас.
— Я хвалиться не буду, но честно скажу, что я один из лучших мастеров по установки слип-систем, — заявил Владимир. — Мы работаем втроем, один у нас занимается только оформлением документов и поиском заказов, а мы вдвоем пашем. Берем, например, новое здание под офисы, семь этажей, десять, было и двенадцать, и проводим слип системы в каждый кабинет. А их там сотни!
— Слушай, майор! А ты чем паяешь алюминий? — заинтересовался Андрей.
— Горелкой газовой.
— Какой?
Тут разговор пошел для Юрия совершенно непонятный, о методах пайки, о горелках и резаках.
— Я ведь ювелир, — пояснил свой интерес Андрей, — берешь золото, расплавляешь его, и тянешь из него, например, золотую нить. А там струя должна быть совсем тоненькая, как иголка. Я уж сам сколько раз горелку переделывал, но ни как не добьюсь того, что мне нужно.
— Приезжай ко мне, у меня есть одна запасная горелка, именно такая, какая тебе нужна. «Хеминай», финская. Приезжай я тебе ее отдам.
— Зачем! Я ее куплю. Я же знаю, сколько стоит хорошая горелка.
Они начали выяснять, кто, где живет. Оказалось, что Владимир обитал за городом, в каком то вагончике на новостройке в районе очередного поселка новых русских. Андрея это не очень устроило.
— Нет уж, лучше ты ко мне приезжай, заодно посмотришь, где и как я работаю. Это самый центр города, Сретенка. Нас, правда, не сразу найдешь.
Он начал рисовать на полях газеты небольшой план.
— Заходишь внутрь двора, и здесь вот вход в подвал. Там железная дверь, звонок. Звони подряд четыре раза, лишних разговоров не будет. Четыре раза, значит — свой.
— А если два раза? Или один?
— Значит, чужой. А это долгие расспросы. Кто такой, откуда, зачем? Да, мои коллеги еще плохо шпрехают по русскому. Все недавно с гор спустились. Пока это все им объяснишь!
— Строго там у вас, — засмеялся Владимир.
— А что ты хочешь? Мы же с золотом дело имеем. У нас иногда его столько скапливается, ужас! Да и брюлики имеются. Я с ними больше всего работать люблю. Бриллиант, это нечто! Знаешь, как он играет на свету? Главное — ему оправу подобрать. Мне американский вид крепления нравиться, открытый. Он тогда со всех сторон играет, а особенно с белым золотом!
— А как называется эта ваша артель? — спросил Владимир.
— По документам она значиться как «Агат». Но у нас вывески там нет.
— Вы что же там, выходит, на нелегальном положении? — заинтересовался Юрий.
— Да, почти что. Зарегистрированы, но вовсе не там, не по тому адресу, а в Ингушетии, и платим по минимуму. Налоги у нас, брат, сейчас такие, что легче откупиться от ментов и рэкета, чем платить все налоги государству. Хозяин у нас дагестанец, Али, но сам пашет, как черт. Мы, как ныряем в этот чертов подвал часов в восемь утра, и до самой ночи. Кончаем то в шесть, а то и в восемь вечера. Время вообще летит незаметно. Только к вечеру оторвешься от горелки — весь черный, как негр: лицо, руки — все черное. Вытяжки почти нет, там вообще нужно движок ставить раз в десять мощней, чем у нас стоит, но он выть будет жутко, а тогда жильцы жалобами завалят.
— А где же вы золото добываете? — снова поинтересовался Юрий.
— В скупках. Нет, иногда покупаем и у государства, для отчетности. Но оно стоит очень дорого. А там же, в скупке, любое золото, любой пробы, принимают как золотой лом. Вот и получается, что нам лучше купить у частника, чем у государства. Сколько я за эти три года золота переправил, вы и представить не можете. А уже серебра! — Он махнул рукой. — Мешками иногда привозил. И столовое серебро, и медали. Народ ведь с голодухи прет в скупку все, что угодно.
После этого он перешел к лирике.
— Нравиться мне эта работа. Уж сколько я профессий в своей жизни перепробовал! Я, даже, менеджером в модном бутике работал, пока меня в пункте обмена валюты один козел ножом не поранул. Но эта работа — вообще!
