Кровавый ветер - [23]

— Где проживает Бенни Смит? — быстро спросил Шейли.

— Кто?

— Бенни Смит.

— Как, говорите, его фамилия? — с невинным видом поинтересовался толстяк.

Не говоря больше ни слова, Шейли подцепил носком ботинка ноги толстяка и резко рванул их вверх. Пузан, издав испуганный вопль, опрокинулся на спину вместе с креслом-качалкой. Перекатившись на живот, он встал на четвереньки и, глупо моргая, уставился на склоненного над ним Шейли.

— Где живет Бенни Смит? — повторил вопрос детектив.

— Вверх по лестнице, — быстро проговорил толстяк. — По коридору до упора. Последняя дверь налево, — он вытер нос тыльной стороной ладони. — Слушай, парень, зачем так грубо-то? Я бы тебе и так все сказал. Ну подурачился немного. К чему без нужды задираться?

Шейли его не слушал. Бросившись ко входу, он распахнул дверь и вбежал в полутемный, сырой зал. В воздухе чувствовалась влага, пол был скрыт потертым зеленым паласом. Шейли кинулся вверх по лестнице, застеленной ковром. Последние несколько ступеней он преодолел на цыпочках. Сунув руку за отворот плаща, взялся за рукоять автоматического пистолета в плечевой кобуре.

Добравшись до последней двери слева, он замер, прислушиваясь. Затем извлек пистолет и тихонько постучал.

Ответа не было.

— Бенни, — позвал Шейли и постучал снова.

Он повернул ручку. Дверь была заперта. Стараясь издавать как можно меньше шума, Шейли извлек связку отмычек, которая хранилась в левом кармане плаща. Замок был старым и разболтанным. Подошла первая же отмычка.

Шейли со всей осторожностью приоткрыл дверь и тут же отшатнулся. При виде картины, представшей перед его глазами, он стиснул зубы и с шипением втянул воздух. Бенни лежал на кровати. Он казался очень маленьким, худеньким и юным. После смерти черты его лица утратили былую остроту, то циничное выражение, которое свойственно людям, считающим, что они знают о жизни абсолютно все… Бенни несколько раз ударили ножом в грудь. На кровати царил беспорядок.

Шейли бесшумно прикрыл за собой дверь.

Свернув с бульвара Сансет, Шейли поехал по улице Кауэнга. Припарковав «крайслер», он медленным шагом направился к обшарпанному зданию, на котором горела неоновая вывеска «Зике Тамале». Обойдя здание, он отыскал служебный вход и постучал в дверь. Изнутри раздался недовольный голос:

— Сколько раз вам, побирушки, повторять, объедки я выношу только после того… — Мужчина открыл дверь и увидел посетителя. Узнав, охнул:

— Здравствуйте, мистер Шейли.

Перед детективом стоял толстенький коротышка в белом поварском колпаке. Лицо блестело от пота. Вытянув шею, Шейли глянул внутрь. Сестра Бенни, стоя за кассой, обменивалась шутками с полицейским и мужчиной, одетым в форму водителя автобуса.

— В чем дело, мистер Шейли? — спросил коротышка.

Шейли кивнул в сторону блондинки.

— У нее только что убили брата.

— Бенни? — ахнул коротышка.

— Да.

— Господи Боже, — вздрогнул коротышка. — А она-то, бедняжка, считала его лучшим человеком на всем белом свете.

— Вам придется ей обо всем рассказать.

— Мне? Ох… Ну уж нет. Нет, сами ей скажите, мистер Шейли.

— Не могу, — покачал головой Шейли.

Коротышка уставился на посетителя.

— Ладно, придется мне, — произнес он. — А она-то всегда думала, что он идет в гору, верила, что из него будет толк, — толстяк провел ладонью по губам и вздохнул. — Бедное дитя.

Шейли, чувствуя, как у него перехватило горло, развернулся и пошел прочь.

Когда Шейли снова подъехал к железным воротам и глянул за решетку, то обнаружил, что со времени его последнего визита мало что изменилось. Мэнди и шофер точно так же пялились на двигатель «роллс-ройса».

— Это все цапфа, — произнес Мэнди, — цапфа, говорят тебе.

— Мэнди, — позвал Шейли.

Мэнди неохотно оторвался от мотора и открыл ворота.

— Ты как болезнь, — с кислым видом сообщил он Шейли. — Вечно приходишь, когда тебя не ждешь. Чего тебе надо на этот раз?

— Я хочу встретиться с Ван Бильбо.

— Он у себя в офисе. Сейчас готовятся отснять пару новых дублей сцены в салуне. А в чем дело?

— Только что я видел тело мальчика. Его убили. Да, он был крысенышем, прохвостом и мошенником, но у него чудесная сестра. Она мне доверилась, а я ее подвел. Я собираюсь побеседовать с Ван Бильбо, а дальше… Дальше сам увидишь. Так что далеко не уходи.

Он двинулся вперед по дороге. Под ногами хрустел гравий.

Шофер поднял на Мэнди взгляд и поинтересовался:

— Он что, чокнутый?

Мэнди искоса посмотрел Шейли вслед и медленно покачал головой.

— Нет. Так он обычно себя ведет, когда звереет. А всякий раз, когда он звереет, кому-то очень приходится об этом пожалеть.

Шейли повернул за угол здания, напоминавшего амбар, и оказался на короткой пыльной улочке с декорациями по обеим сторонам. Вдоль улицы тянулись дощатые тротуары. На нескольких больших шатрах висели таблички со стрелками и надписью «Салун». Оседланные лошади понуро стояли, привязанные к длинной кормушке. Туда-сюда, звякая шпорами, бродили мужчины в огромных сомбреро с грозными шестизарядными револьверами на поясах, а также джентльмены в черных сюртуках и цилиндрах. Были здесь и дамы в платьях с глубокими вырезами, и девушки в ситцевых юбках, в чепцах или шляпках.