Кровавый след на песке - [59]

— Встречались ли они когда-нибудь здесь ночью? — спросил я. — Графф с Габриэль?

— Может быть, и встречались. Не знаю. Тогда я не работал по ночам.

— Она была в клубе в ту ночь, когда ее убили, — заметил я. — Это известно.

— Откуда это известно? Тони обнаружил ее на пляже.

— Из-за сережки, которую вы нашли. Где именно вы ее подобрали?

— В галерее перед кабинками. Но она могла обронить ее там в другое время.

— Не думаю, если на ней все еще была надета другая такая же сережка. Вы убеждены, что та сережка была на ней, или же вы слышали об этом от кого-то другого?

— Я знаю об этом с полной определенностью. Я видел ее своими собственными глазами. Когда они меня допрашивали, то повели меня вниз, где лежало ее тело. Они выдвинули ящик и велели мне посмотреть на нее. Я увидел маленькую белую сережку в ее ухе.

На его глаза навернулись слезы цвета синих чернил. Воспоминания нанесли ему сильный удар. Я сказал:

— Значит, незадолго до убийства она была в клубе. Если девушка теряет одну сережку, она не станет носить другую. А это значит, что у Габриэль даже не было времени, чтобы заметить эту пропажу. Вполне может быть, что она потеряла ее как раз в тот момент, когда ее убивали. Я хочу, Джозеф, чтобы вы показали мне, где нашли сережку.

Снаружи заря окрасила светом восточный небосклон. Редкие звезды таяли в утренней заре, как снежинки, падающие на теплый камень. Под свежим утренним ветерком поверхность бассейна рябила, как замкнутый кусочек моря.

Тобиас провел меня вдоль галереи примерно до середины бассейна. Мы прошли мимо закрытых дверей около полдюжины кабинок, включая ту, что принадлежит Граффам. Я заметил, что походка Тобиаса утратила пружинистость. Его кеды печально шлепали по бетону. Он остановился и повернулся ко мне:

— Это было как раз вот здесь. Я обнаружил сережку вот на этой маленькой решетке. — В небольшом углублении в бетоне виднелась круглая частая решетка из проволоки, закрывавшая сток. — Кто-то из шланга поливал пол в галерее и смыл сережку в этот сток. Я случайно заметил ее, когда она блеснула.

— Откуда вы знаете, что кто-то поливал пол из шланга вдоль галереи?

— Еще были видные мокрые пятна.

— Не знаете, кто это мог делать?

— Кто угодно, любой человек, который работал около бассейна. Или любой из членов клуба. Никогда не узнаешь, что могут сделать члены клуба.

— Кто в то время работал у бассейна?

— Я и Габриэль, главным образом, а также Тони и спасатель. Хотя нет, как раз в то время спасателя не было... До тех пор, пока я не занял это место летом. Спасателя заменяла мисс Кэмпбелл.

— Была она здесь в то утро?

— Думаю, что была. Да, я припоминаю, она была здесь. К чему вы клоните, мистер Арчер?

— Хочу выяснить, кто же убил Габриэль, почему, где и как.

Он прислонился к стене, подняв плечи. Его глаза и губы выделялись на фоне черно-базальтового лица.

— Ради Бога, мистер Арчер, не собираетесь ли вы опять указать своим пальцем на меня?

— Нет, я хотел бы только знать ваше мнение. Я думаю, Габриэль убили в клубе, может быть, как раз на этом месте. Убийца оттащил ее на пляж, или она сама доползла туда. Остался кровавый след, который надо было смыть. Одна сережка слетела, но ее не смыло.

— За маленькую сережку не уцепишься.

— Конечно, нет, — согласился я.

— Вы думаете, что это сделала мисс Кэмпбелл?

— Именно это я и хотел у вас узнать. Были ли у нее к тому причины, какие-то побуждения?

— Может быть, и были. — Он облизал губы. — Она сама нацелилась на мистера Граффа, но он не реагировал.

— Вам сказала об этом Габриэль?

— Она сказала мне, что мисс Кэмпбелл ревнует ее. Она могла бы и не говорить этого. Я и сам все видел.

— Что же вы видели?

— Какими злобными взглядами они глядели друг на друга всю ту весну. Они все еще оставались в каком-то смысле подругами, вы знаете, как это бывает у девушек, но уже не нравились друг другу так, как раньше.

Потом, сразу же после этого события, сразу после дознания, мисс Кэмпбелл снимается с места и уезжает в неизвестном направлении.

— Но она вернулась.

— Она вернулась, когда прошло больше года, когда все улеглось. Впрочем, она по-прежнему проявляла большой интерес к этому делу. Прошлым летом задавала мне массу вопросов. Она придумала версию о том, что вместе с сестрой Риной собирается писать статью в журнал, но думаю, что на самом деле интерес их объяснялся другим.

— Какого рода вопросы они задавали вам?

— Не помню, — устало сказал он. — Думаю, примерно такие же, что и вы. Вы задали мне уже не меньше миллиона вопросов.

— Вы сказали ей о сережке?

— Может быть, и сказал. Разве это имеет значение? — Он оттолкнулся от стены, побрел вдоль галереи, посмотрел на светлеющее небо. — Мне надо пойти домой и немного поспать, мистер Арчер. В девять утра надо приступить к работе.

— Я думал, вы никогда не устаете.

— У меня подавленное настроение. Вы всколыхнули многое из того, что я хотел забыть. В общем, вы заставили меня пережить много неприятных минут.

— Простите. Я тоже устал. Впрочем, все это будет оправдано, если удастся раскрыть убийство.

— Разве? Предположим, вам удастся это сделать. И что будет дальше? — Его лицо выглядело печальным в сером свете, а в голосе звучала прежняя горесть. — Случится то же, что было раньше. Полисмены возьмут это дело в свои руки и все прикроют, ничего из этого не выйдет, никого не арестуют.