Кровавый рассвет - [17]

— Тогда иди к нам.

— Твои парни упустили меня?

Он негромко выругался.

Я спросил:

— Экспертиза установила, что Билл Копли был убит?

— Мы бы хотели поболтать с тобой об этом.

— Конечно, но сначала я должен кое-что выяснить.

Он молчал. Тогда я спросил как можно небрежнее:

— Каким образом отравили Мартреля?

— Тайгер...

— Смотри, приятель. Я уже подарил вам Копли. Теперь быстренько скажи то, что я хочу знать, и, может быть, я снова дам вам отправную точку.

— К черту, Мэнн.

— Не тратьте время на отслеживание звонка, ребята. Я уберусь отсюда в течение ближайших тридцати секунд. Ответь мне.

Он подумал несколько секунд, потом решил, что дело есть дело, и сказал:

— Ему всыпали в еду какую-то дрянь. У нас нет никаких зацепок, кроме того, что обслуживающий номер официант на минуту остановился с сервировочным столиком, чтобы объяснить дорогу двум иностранцам. Один из них, конечно, отвлекал его, а другой подсыпал в еду эту гадость. Мы искали этих двоих, но безрезультатно.

— Как он?

— Жив. Теперь давай послушаем тебя, Тайгер.

— Скоро услышите, — сказал я и повесил трубку.

Возвращение к «Шривспорт-отелю» заняло пятнадцать минут. К этому времени пожарные уже уехали, остались только красный седан с начальником пожарного дивизиона и водителем и две патрульные машины. Один из полицейских разговаривал с несколькими ребятами, ища свидетелей, но их, как всегда, не было: если кто-то поджигает мусорный ящик для забавы, то вряд ли остается на месте, когда начинается заваруха.

Я не любил пользоваться своей карточкой репортера, но она позволяла идти напрямик и ни в ком не вызывала подозрений. Я подошел к водителю красного седана, показал ему карточку и стал расспрашивать, но он только рукой махнул:

— Ложная тревога.

— Что, ящик подожгли?

— Да... и еще пожарных вызвали. Визгу много, а толку...

Один из копов направился ко мне вместе с сержантом. Узнав, что я репортер, сержант сказал:

— Иди домой, дружище, здесь нечего делать, просто какой-то идиот захотел позабавиться.

— Кого-нибудь задержали?

— Нет. Это уже второй случай за неделю. Либо пьяницы, либо мальчишки.

— Ну уж если я тут, из пальца высосу материал на вторую полосу. Это что, отель для женщин?

— Закрытый. Мужчину не пускают дальше нижнего холла. Эти две старые летучие мыши за конторкой караулят так, что лучше не придумаешь!

Я кивнул, соглашаясь, потом спросил:

— А с обитательницами отеля вы говорили?

— Нет, а к чему это?

— Просто пришла в голову одна мысль. Дамы, знаете ли, делают странные вещи, когда им наскучит одиноко сидеть в номере. А вдруг одна из них нарочно устроила этот переполох, чтобы за это время к ней мог проскользнуть поклонник?

Сержант и коп переглянулись.

— Это мысль, — сказал сержант. — У нас была одна птичка, которая проделывала то же самое в отеле для пожилых супружеских пар.

— Давайте проверим отель? — предложил сержанту коп.

— Черт побери, давай.

— Не возражаете, если я пойду с вами?

— Нет. Пошли. Маленькая реклама отучит дамочек прятать любовников.

Я стоял спиной к конторке и разговаривал с копом, пока сержант втолковывал старым леди, чего он хочет от них. Один из полицейских остался внизу, рядом с конторкой, напротив входной двери, а другому было дано указание отправиться к черному ходу, если обыск вынудит кого-либо бежать с насиженного или, как выразился сержант, належанного местечка.

Мы проверяли все комнаты подряд. Это отнимало массу времени, но я не мог вести себя иначе, чтобы не вызвать подозрений своей торопливостью. Мне-то, собственно говоря, нужны были только три номера: 300, 434 и 511. Спустя полтора часа мы добрались до трехсотого и познакомились с дамой по фамилии Робертс — она полностью подходила под описание Сони Дутко, если читать его с листа на столе. Но ее лицо просило кирпича, а говорила она без всякого акцента.

Когда мы добрались до следующего этажа, я потрепал одного из копов по плечу и предложил:

— Дело займет у нас гораздо меньше времени, если я тоже начну опрос с другого конца коридора.

Нетерпение — вот порок, свойственный всей полиции. Сержант выразил согласие взмахом руки, и я взялся за дело.

Шесть комнат я опросил, как положено, но в номере 434 на мой стук никто не отозвался. После того как я примерно полминуты стучался в дверь, я обратился к горничной, которая в смиренном молчании наблюдала за мной из подсобного помещения, и попросил ее открыть номер.

Ни о чем не спрашивая, она подошла, вставила ключ в замочную скважину, повернула его и вернулась в подсобное помещение.

Я не нашел в номере девушки, зарегистрированной в книге как Элен Грэйс.

Но я нашел Энн Лайтер. Она лежала на полу со свернутой шеей и мертвыми глазами, в которых застыл ужас. Через всю шею сзади шла красная полоса.

Смерть встречалась мне слишком часто, чтобы оставаться незнакомкой, но на этот раз я не мог сдержать ярость, переполнявшую меня. На секунду я потерял власть над собой, хотел разорвать кого-нибудь на куски и выкинуть за окно, и еще...

Придя в себя, я потрогал ее кожу. Она почти остыла. Не больше секунды мне понадобилось, чтобы найти и взять ее двадцать пятый в мягкой черной кобуре. Я засунул его к себе в карман. Потом перевернул Энн на спину и расстегнул пуговицы на блузке, ища записку, которую ей дал.