Кровавый путь - [21]

– Рублева, пожалуйста, – только после этого поняв полный идиотизм того, что сказала. Комбат жил один и кто еще, кроме него самого, мог поднять трубку?

– Светлана? – услышала она в ответ.

И эти, в общей сложности, три произнесенных слова сказали им больше, чем все, что они произнесли потом. Эти слова никто из них не пытался облечь в обманчивую форму вежливости, никто не пытался придать им форму правдоподобия – они и так были правдой. Просто один человек очень хотел увидеть другого.

Но тут же, словно испугавшись искренности, Светлана Иваницкая принялась объяснять:

– Кто-то звонил мне, автоответчик, наверное, не сработал… Вот я и подумал, что, наверное, ты звонил, пока меня не было.

– Нет, что ты, я не звонил, – тут же соврал Комбат, будто бы в этом могло быть что-то зазорное.

– Да? – растерянно протянула Светлана, чувствуя себя последней дурой.

– В общем-то, я хотел позвонить, но немного позже. Как ты?

– Хорошо. А ты?

– Тоже неплохо.

Они немного помолчали, как бы помогая друг другу, намекая, мол, если не хочешь говорить дальше, распрощайся и положи трубку.

– День сегодня неважный, – нарушила молчание Светлана.

– И не говори. Снег мокрый… Машину ремонтировал, на земле пришлось лежать.

– Ну ладно, если это не ты звонил, то, наверное, кто-нибудь другой.

«Боже, какую чушь я несу!» – подумала Иваницкая и еле удержалась от того, чтобы повесить трубку, только полная уверенность в том, что звонил именно Комбат, а не кто-то другой, остановила ее от поступка, о котором пришлось бы пожалеть, совпадения случаются с гордыми людьми не так уж часто.

– Ты чем сейчас занимаешься?

– С тобой разговариваю, – рассмеялась Иваницкая.

– Давай встретимся?

– Давай.

– Хочешь пойти в кино?

Такого предложения Светлана не слышала уже лет пять. И от растерянности, и от готовности встретиться с Борисом Рублевым тут же произнесла;

– Да.

– Тогда жди меня через полчаса.

– Где?

– Во дворе, возле подъезда. Я на машине.

– Жду.

Обе трубки легли на рычаги аппаратов.

– В кино… – словно еще не веря предложению, пробормотала Светлана Иваницкая.

«Почему в кино? Почему бы не встретиться и не пойти в кафе, ко мне, к нему?»

– Какого черта я предложил кино? Прямо-таки с языка сорвалось, – изумлялся Комбат, открывая гардероб.

Особо большого выбора – что надеть – у него не было. Три пары джинсов, два свитера – один легкий, другой теплый, кожаная куртка на все сезоны с меховой пристегивающейся на молнии подкладкой, вот и вся «парадка».

«Не форму же надевать?»

В темноте шкафа блеснула одинокая звезда на плотно пришитом погоне.

«И все-таки лучше бриться с утра, а не с вечера, – рассуждал Борис Рублев, разглядывая свое отражение в зеркале. – Вот если бы жили мы с ней постоянно, виделись бы каждый день, тогда конечно, лучше с вечера».

Но времени на новое бритье уже не оставалось, и Комбат прихватив ключи от машины, сбежал во двор. «Форд» сиял свеженаведенным блеском.

«Все же не зря старался, словно чувствовал!»

Настроение улучшилось, и Борис Иванович даже напевал себе под нос тем громче, чем ближе он подъезжал к дому Иваницкой. Он приехал точно, как и обещал, через полчаса после того, как повесил трубку. Светлана как раз закончила наводить макияж и, заметив из окна машину во дворе, принялась лихорадочно собираться. Через пять минут она, бежавшая через две ступеньки по лестнице, степенно вышла из подъезда.

Рублев неуклюже поцеловал ее в щеку и распахнул дверцу. Игриво придержав полупальто, Иваницкая села в машину, немного нервничая.

Комбат слишком сильно захлопнул дверцу – так, что автомобиль даже содрогнулся. Подмигнув Светлане, Рублев обошел капот и сел за руль.

– Ну, куда мы теперь – в кино? – растерянно произнесла Иваницкая и тут же пожалела об этом.

Ведь все можно было именно сейчас переиграть и случайно произнесенное Рублевым слово «кино» не обязывало бы их сейчас ни к чему.

– Да, точно, в кино. А что сейчас показывают?

Иваницкая, как всякая женщина, очень четко чувствовала, готов ли мужчина сейчас ей подчиняться, или же имеет свой план действий. Комбату в данный момент можно было предложить все что угодно. Она открыла сумочку и вынула сложенную в восемь раз газету. Рублев развернул ее так, как военные разворачивают топографические карты, и принялся изучать. Названия фильмов не говорили ему ни о чем, телевизор он смотрел редко, только новости, а видеомагнитофона у него в квартире не водилось. Но признаваться в том, что он не ориентируется в названиях фильмов не хотелось.

И Комбат пошел на хитрость. Украдкой глянул на часы, расположенные на приборной панели, и подобрал подходящий сеанс, не обращая внимания на название.

– Что ж, идет! – Светлана и сама не имела понятия о чем фильм.

Ехали они молча. Светлана радовалась тому, что согласилась наведаться в кино, а еще больше она радовалась тому, что Комбат рядом с ней.

И неважно, что они сейчас молчат, зачем слова, если многое ясно и без них?

Но радость эта была недолгой. Оставив машину на стоянке, Рублев с Иваницкой зашли в кассы кинотеатра. Из трех окошек два оказались закрыты, к тому же капитально заклеены рекламными плакатами. В третьем сидела скучающая кассирша, которая несколько оживилась при появлении посетителей, но смотрела на них как-то подозрительно.