Кровавый план египтянина - [6]

– Я сделаю это, – чуть слышно прошептала женщина. – Скажи, учитель, где и когда? И я унесу жизни неверных. Я сделаю это…

– Ты мерзнешь в сводах ледяных пещер, – вновь монотонно проговорил старец. – Неверные живут в тепле и уюте. Ты голодаешь, а они, сытно наевшись, спят на пышных чистых постелях. Смеются в то время, когда ты со слезами горя вспоминаешь убитых ими. Твой муж погиб, сражаясь за Аллаха и за нас. Твоего маленького сына убили русские. Вспомни разрыв снаряда, который разметал тело твоего сына, отомсти за сына, и не будет им покоя от тебя и после смерти. Дай освобождение своей душе от горя и печали.

– Во дает!.. – прошептал стоявший у входа в освещенную двумя факелами пещеру коренастый бородач с автоматом. – Послушаешь и сам поверишь, что…

– А ты и воюешь за деньги, – недовольно прервал его смуглый мужчина. – И поэтому тебе все это странно и непонятно. Аллах есть, и он все видит. Воину уготовано место в раю, где он будет жить вечно. И встретят его семь девственниц, и получит он семь ранее не испытанных им удовольствий. И будет всегда сыт, обут, одет, и…

– Ты это своим сообщи! – хохотнул коренастый. – А мне не надо…

– Слушай, – процедил смуглый, – никогда не говори так о вере. Мы умираем за нее, и…

– Все! – Коренастый поднял руки… – Больше ничего и никогда…

– А эти девки, видимо, не поддаются обработке, – меняя тему, сказал чеченец.

– Как я слышал, у обеих, которые с Учителем, – отозвался коренастый, – мужей убили и дети погибли. Вот их и настраивают на джихад. Но я бы, наверное, так не смог. Воюешь и то опасаешься, что подобьют, а тут сам идешь и знаешь, что разорвет. Не понимаю я этого. Ладно там заложить взрывчатку, сумку с ней оставить, а потом раз – и громыхнуло. Но на себя надевать эту хреновину… нет, не понимаю я этого, и никогда бы не смог…

– Я вообще-то только в том случае, если вот-вот арестуют, – вздохнул чеченец, – гранату под собой взорву. А так, как они, наверное, тоже не смог бы. В бою, конечно, а на грузовике в здание врезаться… – Чеченец махнул рукой. – Здоровый сильный мужчина, хороший воин, и вдруг все кончится. Вот, наверное, эти три бабы поняли, потому и упираются. Их, наверное, просто убьют, и все дела.

– Я лучше буду стрелять, – заявила испуганная девушка. – Не смогу я взорваться… Я хорошо стреляю. – Подняв голову, она испуганно посмотрела на сидевшего на накрытом буркой валуне мужчину.

– Хорошо, – кивнул тот. – Молодец, что честно сказала. Значит, пойдешь в отряд. Но стрелять тебе не придется. – Он улыбнулся. – Просто будешь передавать бумаги и деньги нашим людям. В городе никто не знает, что ты связана с нами. Поэтому вернешься и скажешь, что была у родственников. Завтра тебя отвезут к твоему дяде, он подтвердит, что десять дней ты была у него. Веди себя как всегда. В разговоры о войне не вступай, а если кто-то спросит, отзывайся о нас с осуждением. Как и где будешь забирать деньги или документы, тебе скажут, и куда отнести, тоже узнаешь от нашего человека. Собирайся, и пойдем. Молодец, что честно сказала, – повторил чеченец.

– Я хочу отомстить за брата, – чеченка вздохнула, – но не смогу…

– Все нормально, – перебил ее чеченец. – Больше об этом говорить не станем.

– Муратова предлагала убежать, – остановил шагнувшего к выходу чеченца ее голос. Он повернулся и внимательно посмотрел на нее. – Да, – кивнула девушка, – я говорю правду. Ей хочет помочь Мурад.

– Понятно, – усмехнулся чеченец. – А третья?

– Арцуева только плачет и ничего не говорит. Все время шепчет имя дочери.

– Ясно… – Чеченец внимательно посмотрел на нее. – Вот что, оставайся здесь. Пусть все будет, как и прежде. Но не волнуйся, шахидкой ты не станешь. Просто я должен знать все, о чем говорят остальные и что они замышляют.

– Надо задействовать Згуриди, – сказал Басаев. – Хватит ему оставаться в стороне. Деньги пришли на его имя. Он должен получить их и сам передать нам. Свяжитесь с Царицей, пусть проконтролирует…

– Згуриди не захочет, – возразил лысый араб, – он трус. И к тому же уверен, что без него у нас ничего не получится. Но ты сказал правильно, Згуриди может доставить деньги. Его встретят в двух километрах от границы. Ближе подходить опасно. Гяуры сейчас контролируют почти всю границу. Прорываться из Грузии нашим людям приходится с боем. За последние дни мы потеряли двадцать три человека убитыми, задержаны пятеро, шесть РПК перехватили пограничники, обоз с оружием тоже достался федералам. И дважды к ним попадали крупные суммы денег. Згуриди единственный, кто сможет перейти границу, отдать деньги и вернуться. Он знает местность, прекрасный альпинист, и у него хорошие связи с грузинскими пограничниками.

– Згуриди должен назвать место, и мы пошлем туда группу Горца. Он сможет доставить деньги.

– Я не пойду, – вздрогнув, испуганно проговорил мускулистый мужчина. – Я нужен тут, – вздохнул он. – Неужели там не понимают, что…

– Отар, – покачал головой сидевший напротив него седой грузин лет пятидесяти, – ты получишь деньги и завтра с утра понесешь их. У границы тебя встретят наши люди, и они помогут тебе…

– Нет! – воскликнул тот. – Я не пойду! Я не могу…