Кровавый плацдарм. 49-я армия в прорыве под Тарусой и боях на реке Угре, 1941-1942 - [49]
10. Связь: с дивизиями — радио, телефон, телеграф, офицерами связи. С 154 СД телефон через 217 СД. Опергруппой — телефон, телеграф, радио. Со штабом фронта — радио, БОДО.
11. Погода: ясно, ветер сев., 2 м в сек. Видимость 15 км. Температура — 15 градусов холода.
Начальник штаба 49 Армии полковник ВЕРХОЛОВИЧ.
Военком штаба Армии ст. бат. комиссар СЫРОЕГИН.
Зам. нач. оперотдела Штарма подполковник ЛЕДНЕВ»>{38}.
Итак, армия наступала, занимала новые и новые населенные пункты, отодвигала фронт на запад. Но Жукова не удовлетворяли темпы наступления. Как никто другой, он чувствовал симптомы усталости войск и понимал, что последует за остановкой наступления.
— Была у нас там, под Юхновом, с Иваном такая история. К нам во взвод прислали пулеметный расчет. «Максим» и при нем трое пулеметчиков. Куда мы, туда и они. Земли копать им пришлось много. Но мы им помогали. Пулемет при взводе — это сила. В бою всегда прикроют.
Раз вышли мы на старые позиции, с сорок первого года еще остались — окопы, траншеи, даже землянки. Заняли мы их. А утром немец контратаковал и нас с той позиции вышиб одним махом. Летели мы оттуда, друг друга обгоняли. Правда, никого не потеряли, двоих только ранило. Ротный злой. Бегает, матерится, наганом нас в бока толкает. И — к пулеметчикам: «Где пулемет? Бросили?!» Те стоят, моргают. А пулемет действительно бросили. Пулемета при них нет. «Не будет вам трибунала! — кричит им ротный. — Я вас сам приговорю и приговор тот исполню!» И посылает их назад, за ручей, к дороге, где мы только что сидели в тепле, в землянках. А там — немцы.
Нам бы надо куда-нибудь подальше отойти, пока он пулеметчиков сторожил и приговаривал своим ротным трибуналом, а мы рты разинули, смотрим, что дальше будет. И вот что дальше. Посмотрел он, ротный, по сторонам, нас с Иваном и еще троих из нашего взвода подзывает. И посылает нас с ними. Вот так мы и попали в штрафные.
Ну ладно, пулеметчики действительно сплоховали, материальную часть бросили. А нас-то за что?
Пошли. Идем, пулеметчиков ругаем, ну их кобыле в трешшину... А первым номером у них сержант был, такой бедовый огонь-парень, что я тебе дам!.. Шли, шли, и сержант тот говорит: «Стоп, ребята. Надо все обмозговать. Разведку надо послать». В разведку пошел он сам и нас с Иваном взял.
Вышли мы к дороге и вот что видим: на наших позициях стоят две повозки, запряженные в сани, а возле землянок немцы копошатся, человек семь. Пулеметы устанавливают. Пулеметов у них два. На станках. Подкручивают те станки, налаживают. Чтобы огонь вести в глубину дороги в нашу сторону. Словом, закрепляются на захваченных позициях.
Вернулись мы, начали решать, что делать дальше. «Гранату надо кинуть, — говорит нам сержант. — А как? От дороги не докинешь...» Не докинешь, точно. Там метров сто, не меньше. Ближе подойти невозможно. Кустарник кончается, и начинается чистое поле. Срежут из пулемета сразу, как только на той чистине появишься. «А вот что, ребята, — говорит сержант, — я один пойду. Давайте мне все гранаты. Я виноват, мне и искупать. Если у меня не получится, назад уходите. Вам эту позицию уже не взять».
Расстегнул ремень, распустил шинель пошире. Каску — долой. Гранаты за ремень, под шинель. И пошел по дороге прямо к немцам. А нам приказал стрельбу открыть сразу, как только он остановится.
Лежим, винтовки приготовили. Иван мне и говорит: «А что, если он и вправду сдаваться пошел? Ротный-то ему пулемета брошенного не простит...» У меня и у самого такая думка была, что пулеметчик нас за нос водит. Уж больно верткий малый. Подвел я прицел ему между лопаток и так держу.
А он идет по дороге, руками машет, вверх их поднял, кричит немцам: «Пан! Пан! Хенде хох! Сталин капут!» Немцам, видать, это понравилось. Увидели они его, вышли к дороге. Только один возле пулемета остался дежурить. Я тогда прицел на него перевел. А сержант, смотрю, руки опускать начал. Близко подошел, уже гранату докинуть можно. Но, видать, руки у него замерзли, начал их отогревать. Дышит на них, под мышки засовывает. Немцы ждут, винтовки приготовили, по сторонам смотрят. Тоже не дураки. Хотя наши дезертиры в ту пору шли к ним постоянно, и то, что появился еще один, сомнения у них не вызывало.
Как же, думаю, он изловчится гранату бросить? И тут он остановился. А приказ был какой? Стрелять сразу, как только он остановится. Я сразу выстрелил в того пулеметчика, который находился возле пулемета в открытом окопе. Ребята тоже открыли огонь. Иван в одну минуту всю обойму выпалил. А сержант кинул гранату, залег, откатился в кювет, за снежный горб, и оттуда еще одну гранату зашвырнул к немцам.
Когда мы подошли, он уже немецкий пулемет развернул и сидел за ним, улыбался.
Нашли они и свой пулемет. «Максимка» целый и невредимый стоял. Немцы его не тронули. Только ленту из приемника вытащили и в кусты зашвырнули. Ленту пулеметчики отыскали, на место вставили.
А дальше было вот что. Немцев мы собрали, сложили под соснами в снегу. Сержант разгорелся, азарт его взял, и говорит мне: «Беги к нашим, ротному доложи, что позицию отбили, захватили трохвеи, пускай назад возвращаются».
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Черноморский флот всегда занимал особое место в истории революций и войн, происходивших на территории России в XX веке. Трижды: в 1920, 1941 и 1991 годах — Черноморский флот оказывался на краю гибели. Два раза он быстро возрождался и даже становился сильнее. Как это происходило? Почему мы так мало знаем о подлинных событиях трех войн и трех революций? Возродится ли флот в третий раз? На эти и многие другие вопросы дает ответ данная книга. Издание снабжено картами, схемами и иллюстрациями и будет интересно как специалистам, так и любителям военной истории.
Грязев Николай (1772-18??) — во время Итальянского похода – капитан Московского Гренадерского полка.Впервые опубликовано в сети на сайте «Российский мемуарий» (http://fershal.narod.ru)Полное соответствие текста печатному изданию не гарантируется. Нумерация вверху страницы.Текст приводится по изданию: А.В. Суворов. Слово Суворова. Слово Современников. Материалы к биографии. М., Русский Мир, 2000© «Русский мир», 2000© Семанов С.Н. Сост. Вступ. ст., 2000© Оцифровка и вычитка – Константин Дегтярев ([email protected])
Пилот люфтваффе, командир 7-й, а затем 9-й эскадрильи, участник сражений в окрестностях Парижа Вилли Хейлман рассказывает о боевых буднях немецких летчиков. О том, как немногие ветераны воздушных сражений принимали на себя основной груз войны, участвуя в бесконечных штурмовых атаках под зенитным огнем и «собачьих схватках» с противником, потому что на фронт присылали неопытных пилотов, прошедших обучение всего за несколько недель и почти сразу погибавших в бою. Хейлман анализирует достоинства и недостатки системы учета воздушных побед и подсчета очков для получения наград.
На подступах к столице рейха германское военно-политическое руководство вновь попыталось остановить продвижение Красной армии к Берлину, чтобы затянуть ход военных действий и попытаться склонить наших союзников по Антигитлеровской коалиции к сепаратному миру. Немцы ввели в бой несколько новых по своей структуре и организации бронетанковых и артиллерийских соединений, а впоследствии пытались использовать в сражении недоведенные экспериментальные образцы своего бронированного «чудо-оружия». Также именно в этот период в районе Арнсвальде германские танковые дивизии провели последнее контрнаступление во фланг советским войскам, неумолимо надвигавшимся на Берлин.
В течение года, предшествовавшего беспримерной победе Израиля в Шестидневной войне, арабский мир играл в опасную игру, смысл которой заключался в подталкивании мира к краю пропасти...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В новой книге известного историка и писателя С. Е. Михеенкова повествуется о событиях битвы за Москву в октябре-декабре 1941 года на Серпуховском рубеже. С юга Москву прикрывала 49-я общевойсковая армия генерал-лейтенанта И. Г. Захаркина. От Алексина до Серпухова и дальше по реке Протве до Высокиничей пролегал рубеж ее обороны. Сталин сказал Захаркину: «При любых условиях Серпухов врагу не сдавать!» На серпуховском направлении атаковали дивизии 4-й полевой армии немцев, а с фланга обходили их моторизованные части 2-й танковой группы Гудериана.
Это был стремительный и кровавый марш из юго-восточного Подмосковья через районы Тульской и Калужской областей до Смоленщины. Месяц упорных и яростных атак в ходе московского контрнаступления, а затем – почти два года позиционных боев в районе Кирова и Варшавского шоссе. И – новый рывок на северном фасе Курской дуги. Именно солдатам 10-й армии довелось брать знаменитую Безымянную высоту, ту самую, «у незнакомого поселка», о которой вскоре после войны сложат песню. В книге известного историка и писателя, лауреата литературных премий «Сталинград» и «Прохоровское поле» Сергея Михеенкова на основе документов и свидетельств фронтовиков повествуется об этом трудном походе.
В книге на обширной архивной базе, материалах периодической печати, воспоминаниях и других источниках раскрываются обстоятельства формирования 56-й армии и ее участие в боевых действиях на ростовском направлении в самый сложный и трагический период Великой Отечественной войны — осенью и зимой 1941 г. Авторы анализируют обстоятельства оставления Ростова советскими войсками 20 ноября 1941 г. и последующее освобождение города, ставшее первой крупной победой РККА с начала Великой Отечественной войны. Наряду с анализом боевых действий, немало внимания уделяется фронтовой повседневности — вопросам обеспечения бойцов и командиров всеми видами довольствия, политико-моральному состоянию личного состава.