Кровавый плацдарм. 49-я армия в прорыве под Тарусой и боях на реке Угре, 1941-1942 - [33]
— Февраль в тот год пришел с лютыми морозами. Особенно прижимало по ночам. Хорошо, когда есть где переночевать. А если батальон стоит в лесу? В лесу — и то ладно, все же не в поле. Мы с Иваном спасались как? Днем нам иногда разрешали разводить костры. Навалим в него хворосту да сушин, греемся. Кашу варим. Всегда у кого-нибудь горсть крупы найдется или мука. Пожиже заварим и пьем горяченькое. Хорошо. Вечером приказывали костры тушить. За день земля прогреется в глубину, просохнет. Вечером мы костер разбросаем, на горячую землю настелим свежих еловых веток и — на ночевку. Тепло, хорошо. Утром встаем черные, все в золе, мурзатые. Командование бранится: что это, мол? Какие вы бойцы Красной армии? На вас смотреть страшно! Так спасались.
И вот вышли на Варшавское шоссе. Дорога прямая, наезженная. На западе, слышим, гудит. Там Юхнов. Нам приказано его захватить охватом с севера. Такой приказ зачитал нам комбат.
Ночью подобрались к какой-то деревеньке. Стоит на краю поля и леса — целехонькая, ни одного двора не сожжено. В ней, как передала разведка, немцы. Греются, проклятые. Мы приготовились к атаке. Ротный строго-настрого приказал, чтобы в снег не закапывались, когда немец начнет палить, чтобы стреляли из винтовок, а при достижении рубежа населенного пункта применяли ручные гранаты.
Пошли, родимые. Молча сперва шли, нерадостно. Потом, глядим, разведка наша, которая действовала на левом фланге, зацепилась за край деревни и там открыла огонь из двух пулеметов. Немцы забегали, начали отстреливаться, оборону организовывать. Машины стали заводить. А куда там? Разведчики дорогу уже перехватили. Дорога на Юхнов одна, кругом снега нечищеные метрового роста. Мы тоже к дворам бежим. Иван мне: «Гриш, стреляй вон по тем окошкам! Там немец засел!» Я и сам вижу, что из крайнего окошка вспыхивает. Пока не разобрать, пулемет там или автомат заработал. Пулемет — это гибель. Он и издали достанет. А автомат страшен только в ближнем бою, метров на сто. Стали мы с Иваном присаживаться да с колена пулять в него из своих винтовок. По обойме расстреляли. Немец тот куда-то пропал. Видать, удрал. А может, мы в него и попали. Мы в ту хату потом не ходили. Не до того было. Та хата другим досталась.
Только мы в деревню заскочили, огороды прочесали, вот он, какой-то майор из штабных. Ко мне подбежал, осмотрел мою винтовку. Потом — к Ивану. У Ивана подсумок потрогал и говорит: «Почему огонь не ведете, такие-рассякие, кобыле вас в трешшину!» Иван было что-то начал говорить, оправдываться, но я толкнул его: молчи. Потоптался возле нас, коршуном еще раз посмотрел, дальше побег, других допекать. Оказалось, проверяющий из штаба фронта. Нам потом приказ зачитали: всем во время атаки вести непрерывный стрелковый огонь по огневым точкам и позициям противника, а при достижении рубежа его обороны применять ручные гранаты.
Гранату мы в той деревне применили. С ней только вначале страшно кажется. Несешь ее в кармане или в сумке, и все тебе кажется, что она вот-вот взорвется. Так и хочется куда-нибудь под кусты ее бросить от греха подальше. А потом ничего. Потом даже трофейные «толкушки» подбирать стали. Граната — это большая помощь пехотному человеку.
После того майора побежали мы по проулку. Слышим, там стрельба, раненые кричат. «Иван! — кричу своему свояку. — К сараю прижимайся!» Пули кругом роем вьются, не понять, откуда и стреляют. А стреляли, как вскоре мы обнаружили, из каменного здания. То ли магазин бывший, то ли склад какой. Кладка хорошая, метровая. Немцы продолбили в стенах бойницы и вели огонь из этих амбразур. Бойницы на разной высоте. Хорошо устроились. Нас видят, не подпускают. А крыши у сарая нет. Ротный что-то кричит, задыхается от злости, что мы дальше не идем. Тут ему в плечо попало. Поволокли, смотрим, наши ребята ротного в тыл, весь полушубок в крови. Отвоевался. Иван мне: «Гриш, дай-ка свою гранату. Я от своей запал потерял». — «Вот растяпа, — думаю про себя, — запал он потерял, кобыле его в трешшину». Но — молчу, ничего такого обидного Ивану, конечно, не говорю. Передаю ему гранату. Иван винтовку на снег положил, шаг влево от стены отступил, чтобы размахнуться повольнее, и запульнул им ту мою «феньку» прямо в сарай. Грохнуло там, пыль со снегом столбом поднялась. А тем временем наши ребята, кто поближе к сараю пробрался, кинулись туда и штыками да прикладами дело прикончили.
Я теперь что думаю: Ивану бы за тот подвиг медаль положено от командования и все такое. А нет, не дали. Иван здорово гранаты кидал. Ростом он повыше меня, руки длинные, только гранаты и кидать.
Видать, майор тот проверяющий, из штаба фронта, все дело испортил. А то бы Ивану точно медаль дали.
Глава 7
ПЕРВАЯ АТАКА ЮХНОВА
Опорный пункт Дорохи. Путь на Юхнов. Воспоминания лейтенанта Волкова. Деревня — это жизнь. Значение рокады Юхнов—Гжатск. Гальдер о ликвидации прорыва у Медыни. Как захватывали деревни. Ночная атака города. Как 830-й и 837-й стрелковые полки оказались в окружении. Выход из окружения. Юхнов — город солдатской доблести и славы. А в эти дни севернее, под Вязьмой... Макароны с тушенкой. «Мы с Иваном...»
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Черноморский флот всегда занимал особое место в истории революций и войн, происходивших на территории России в XX веке. Трижды: в 1920, 1941 и 1991 годах — Черноморский флот оказывался на краю гибели. Два раза он быстро возрождался и даже становился сильнее. Как это происходило? Почему мы так мало знаем о подлинных событиях трех войн и трех революций? Возродится ли флот в третий раз? На эти и многие другие вопросы дает ответ данная книга. Издание снабжено картами, схемами и иллюстрациями и будет интересно как специалистам, так и любителям военной истории.
Грязев Николай (1772-18??) — во время Итальянского похода – капитан Московского Гренадерского полка.Впервые опубликовано в сети на сайте «Российский мемуарий» (http://fershal.narod.ru)Полное соответствие текста печатному изданию не гарантируется. Нумерация вверху страницы.Текст приводится по изданию: А.В. Суворов. Слово Суворова. Слово Современников. Материалы к биографии. М., Русский Мир, 2000© «Русский мир», 2000© Семанов С.Н. Сост. Вступ. ст., 2000© Оцифровка и вычитка – Константин Дегтярев ([email protected])
Пилот люфтваффе, командир 7-й, а затем 9-й эскадрильи, участник сражений в окрестностях Парижа Вилли Хейлман рассказывает о боевых буднях немецких летчиков. О том, как немногие ветераны воздушных сражений принимали на себя основной груз войны, участвуя в бесконечных штурмовых атаках под зенитным огнем и «собачьих схватках» с противником, потому что на фронт присылали неопытных пилотов, прошедших обучение всего за несколько недель и почти сразу погибавших в бою. Хейлман анализирует достоинства и недостатки системы учета воздушных побед и подсчета очков для получения наград.
На подступах к столице рейха германское военно-политическое руководство вновь попыталось остановить продвижение Красной армии к Берлину, чтобы затянуть ход военных действий и попытаться склонить наших союзников по Антигитлеровской коалиции к сепаратному миру. Немцы ввели в бой несколько новых по своей структуре и организации бронетанковых и артиллерийских соединений, а впоследствии пытались использовать в сражении недоведенные экспериментальные образцы своего бронированного «чудо-оружия». Также именно в этот период в районе Арнсвальде германские танковые дивизии провели последнее контрнаступление во фланг советским войскам, неумолимо надвигавшимся на Берлин.
В течение года, предшествовавшего беспримерной победе Израиля в Шестидневной войне, арабский мир играл в опасную игру, смысл которой заключался в подталкивании мира к краю пропасти...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В новой книге известного историка и писателя С. Е. Михеенкова повествуется о событиях битвы за Москву в октябре-декабре 1941 года на Серпуховском рубеже. С юга Москву прикрывала 49-я общевойсковая армия генерал-лейтенанта И. Г. Захаркина. От Алексина до Серпухова и дальше по реке Протве до Высокиничей пролегал рубеж ее обороны. Сталин сказал Захаркину: «При любых условиях Серпухов врагу не сдавать!» На серпуховском направлении атаковали дивизии 4-й полевой армии немцев, а с фланга обходили их моторизованные части 2-й танковой группы Гудериана.
Это был стремительный и кровавый марш из юго-восточного Подмосковья через районы Тульской и Калужской областей до Смоленщины. Месяц упорных и яростных атак в ходе московского контрнаступления, а затем – почти два года позиционных боев в районе Кирова и Варшавского шоссе. И – новый рывок на северном фасе Курской дуги. Именно солдатам 10-й армии довелось брать знаменитую Безымянную высоту, ту самую, «у незнакомого поселка», о которой вскоре после войны сложат песню. В книге известного историка и писателя, лауреата литературных премий «Сталинград» и «Прохоровское поле» Сергея Михеенкова на основе документов и свидетельств фронтовиков повествуется об этом трудном походе.
В книге на обширной архивной базе, материалах периодической печати, воспоминаниях и других источниках раскрываются обстоятельства формирования 56-й армии и ее участие в боевых действиях на ростовском направлении в самый сложный и трагический период Великой Отечественной войны — осенью и зимой 1941 г. Авторы анализируют обстоятельства оставления Ростова советскими войсками 20 ноября 1941 г. и последующее освобождение города, ставшее первой крупной победой РККА с начала Великой Отечественной войны. Наряду с анализом боевых действий, немало внимания уделяется фронтовой повседневности — вопросам обеспечения бойцов и командиров всеми видами довольствия, политико-моральному состоянию личного состава.