Кровавый плацдарм. 49-я армия в прорыве под Тарусой и боях на реке Угре, 1941-1942 - [23]
Штарм с 20.00 11.1.42 г. — ПРУДКИ.
Начальник штаба 49 Армии полковник ВЕРХОЛОВИЧ.
Военком штаба Армии бат. комиссар СТЕПАНОВ.
Зам. нач. опер. отд. подполковник ЛЕДНЕВ»>{23}.
Полотняный Завод нужен был обеим сторонам. Немцы основательно укрепились в этом опорном пункте и конечно же не хотели его терять и как выгодную позицию и ключевое звено в системе обороны этого рубежа по реке Суходрев, и как благоустроенное зимовье. А нашим нужно было исполнять приказ Западного фронта. Жуков торопил Захаркина вперед, к Юхнову, к Мятлеву, к Варшавскому шоссе. Еще в начале наступательной операции, когда 49-я армия стояла на Оке и Протве, а в штабах разрабатывались планы предстоящего наступления, Полотняный Завод был намечен в качестве «дальнейших рубежей» в случае, если наступление пойдет успешно. В список «дальнейших рубежей» входили города Калуга, Медынь и Полотняный Завод. Через Полотняный Завод по железной дороге со стороны Вязьмы немцы питали свою Калужскую группировку. Железная дорога шла через Мятлево. В Мятлеве она пересекалась с Варшавкой. В случае падения Кондрова и Полотняного Завода открывалась прямая дорога на Мятлево. Там противник держал крупную группировку своих войск, отошедших с подмосковных рубежей. Там он вел перегруппировку. Оттуда на опорные пункты и узлы сопротивления поступало пополнение и производился подвоз всего необходимого.
14 января во время атаки на опорный пункт немцев лыжники 121-го отдельного батальона захватили пленных. А дело было так.
Одна из рот лыжбата по приказу комбата капитана Бердникова вплотную подошла к южной окраине Полотняного Завода. Командир роты старший лейтенант Петрищев приказал взводам рассредоточиться, охватив проселок, который вел через лес в сторону ближайшей деревни. Деревня была занята противником. Там стоял небольшой, численностью до взвода, немецкий гарнизон при трех пулеметах и противотанковом орудии, установленном в саду крайнего дома. Лыжники произвели разведку опорного пункта и трогать его ночной атакой не стали. Обогнули деревню по лесу и вышли к поселку. Капитан Бердников приказал взять «языка».
Старший лейтенант Петрищев решил ждать немцев на проселке. Наверняка, решил он, ночью немцы посылают на свой опорный пункт патрулей или небольшой обоз, чтобы подбросить своим продукты или боеприпасы. Прошел час. Никого. Два. Тихо. И тогда Петрищев позвал к себе старшего сержанта Антонова.
Иван Антонов, мастер спорта по лыжам, до войны жил и работал во Дворце спорта в Новосибирске. Выступал на областных и республиканских соревнованиях. О нем писали центральные газеты. В батальоне он тоже работал, можно сказать, по своей профессии. Лыжбат, имевший большие потери, подпитывался пополнением из дивизии. Люди приходили разные. Некоторых надо было учить правильно и бесшумно ходить на лыжах. И тут старший сержант Антонов был незаменим.
— Антоныч, — сказал ему ротный. — Видишь, где у них пулемет?
— Вижу, — дыша морозом, ответил Антонов.
— Возьми своих ребят. Все лишнее оставьте во взводе. Автоматы, по три гранаты. Надо брать пулеметчиков.
Антоныч молчал. Думал.
— Ты, Володя, прав только в одном, — наконец отозвался тот. — А если ганс не за веревочку дергает, а сидит за пулеметом, завернутый в одеяла и бабьи шубы?
— Потому и поручаю тебе это задание. Как земляку и Другу» — сказал ротный.
— Понял.
Отделение лыжников обогнуло рощицу левее домов, выходивших в поле, свернуло на чистое. И в это время в лица разведчиков бесшумно зашлепал влажный снег. Начиналась очередная ночная метель. Но какая! Запахло оттепелью.
— Надо подождать. — И Антонов сделал знак рукой. Все шестеро залегли. Через минуту снег уже шуршал повсюду.
— Вперед. — Старший сержант команды подавал шепотом.
Теперь лыжи скользили по рыхлому снегу бесшумно. Первым шел Антонов.
Пулемет простучал левее, у дороги. Там началось какое-то движение. Неужели сани? Антонов напряг зрение: точно, на проселке над зубчаткой снежного отвала время от времени мелькала голова и круп коня. Теперь внимание дежурных пулеметчиков приковано к своему транспорту, уходившему по проселку в сторону леса. «Вернуться назад? Ведь наши сейчас сцапают этих обозников за милую душу. И рисковать не надо. Лезть под пулемет...»
— Ну что, командир? — будто читая его мысли, дохнул в ухо пулеметчик Аничкин.
— Оставайся здесь. Прикроешь нас, если уходить придется шумно, — приказал ему Антонов.
— Понял. — И пулеметчик начал устраиваться в снегу. Быстро отстегнул лыжи, вынул из чехла саперную лопатку и принялся отрывать в снегу окоп.
Когда до околицы и крайнего дома, откуда время от времени секло пламя пулемета, оставалось метров восемьдесят, Антонов приказал лыжникам остановиться и ждать, когда он оторвется на двадцать шагов.
— Следующие за мной — Смирнов и Гаврилов. Потом остальные, интервал тот же.
Он летел к крайнему двору, как когда-то, в другой жизни, на соревнованиях за сто метров до финиша. Он знал, что обладает только одним преимуществом, и его решил использовать на полную катушку.
Немецкий пулеметчик был не один. Из сугроба с намороженным бруствером, который немцы, должно быть, неделю поливали водой и утрамбовывали мокрым снегом, торчали две грязно-белые каски. Одна шевельнулась и, похоже, вскрикнула. Но он успел отстегнуть лыжи и, перехватив ППШ, ударил по ней прикладом, целясь в самую макушку углом металлической накладки. Второй немец бросился на него и, дыша луковым духом, с ревом победителя опрокинул Антонова. Но на него навалились сразу две белые тени, сорвали каску, зажали рот, начали скручивать.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Черноморский флот всегда занимал особое место в истории революций и войн, происходивших на территории России в XX веке. Трижды: в 1920, 1941 и 1991 годах — Черноморский флот оказывался на краю гибели. Два раза он быстро возрождался и даже становился сильнее. Как это происходило? Почему мы так мало знаем о подлинных событиях трех войн и трех революций? Возродится ли флот в третий раз? На эти и многие другие вопросы дает ответ данная книга. Издание снабжено картами, схемами и иллюстрациями и будет интересно как специалистам, так и любителям военной истории.
Грязев Николай (1772-18??) — во время Итальянского похода – капитан Московского Гренадерского полка.Впервые опубликовано в сети на сайте «Российский мемуарий» (http://fershal.narod.ru)Полное соответствие текста печатному изданию не гарантируется. Нумерация вверху страницы.Текст приводится по изданию: А.В. Суворов. Слово Суворова. Слово Современников. Материалы к биографии. М., Русский Мир, 2000© «Русский мир», 2000© Семанов С.Н. Сост. Вступ. ст., 2000© Оцифровка и вычитка – Константин Дегтярев ([email protected])
Пилот люфтваффе, командир 7-й, а затем 9-й эскадрильи, участник сражений в окрестностях Парижа Вилли Хейлман рассказывает о боевых буднях немецких летчиков. О том, как немногие ветераны воздушных сражений принимали на себя основной груз войны, участвуя в бесконечных штурмовых атаках под зенитным огнем и «собачьих схватках» с противником, потому что на фронт присылали неопытных пилотов, прошедших обучение всего за несколько недель и почти сразу погибавших в бою. Хейлман анализирует достоинства и недостатки системы учета воздушных побед и подсчета очков для получения наград.
На подступах к столице рейха германское военно-политическое руководство вновь попыталось остановить продвижение Красной армии к Берлину, чтобы затянуть ход военных действий и попытаться склонить наших союзников по Антигитлеровской коалиции к сепаратному миру. Немцы ввели в бой несколько новых по своей структуре и организации бронетанковых и артиллерийских соединений, а впоследствии пытались использовать в сражении недоведенные экспериментальные образцы своего бронированного «чудо-оружия». Также именно в этот период в районе Арнсвальде германские танковые дивизии провели последнее контрнаступление во фланг советским войскам, неумолимо надвигавшимся на Берлин.
В течение года, предшествовавшего беспримерной победе Израиля в Шестидневной войне, арабский мир играл в опасную игру, смысл которой заключался в подталкивании мира к краю пропасти...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В новой книге известного историка и писателя С. Е. Михеенкова повествуется о событиях битвы за Москву в октябре-декабре 1941 года на Серпуховском рубеже. С юга Москву прикрывала 49-я общевойсковая армия генерал-лейтенанта И. Г. Захаркина. От Алексина до Серпухова и дальше по реке Протве до Высокиничей пролегал рубеж ее обороны. Сталин сказал Захаркину: «При любых условиях Серпухов врагу не сдавать!» На серпуховском направлении атаковали дивизии 4-й полевой армии немцев, а с фланга обходили их моторизованные части 2-й танковой группы Гудериана.
Это был стремительный и кровавый марш из юго-восточного Подмосковья через районы Тульской и Калужской областей до Смоленщины. Месяц упорных и яростных атак в ходе московского контрнаступления, а затем – почти два года позиционных боев в районе Кирова и Варшавского шоссе. И – новый рывок на северном фасе Курской дуги. Именно солдатам 10-й армии довелось брать знаменитую Безымянную высоту, ту самую, «у незнакомого поселка», о которой вскоре после войны сложат песню. В книге известного историка и писателя, лауреата литературных премий «Сталинград» и «Прохоровское поле» Сергея Михеенкова на основе документов и свидетельств фронтовиков повествуется об этом трудном походе.
В книге на обширной архивной базе, материалах периодической печати, воспоминаниях и других источниках раскрываются обстоятельства формирования 56-й армии и ее участие в боевых действиях на ростовском направлении в самый сложный и трагический период Великой Отечественной войны — осенью и зимой 1941 г. Авторы анализируют обстоятельства оставления Ростова советскими войсками 20 ноября 1941 г. и последующее освобождение города, ставшее первой крупной победой РККА с начала Великой Отечественной войны. Наряду с анализом боевых действий, немало внимания уделяется фронтовой повседневности — вопросам обеспечения бойцов и командиров всеми видами довольствия, политико-моральному состоянию личного состава.