Кровавый орел - [57]

Потом они, обессилевшие, лежали рядом: Сюзанна на спине, а Фабель на боку, подперев голову локтем и изучая резко очерченный лунным светом профиль возлюбленной. Нежным движением убрав прядь волос с ее лба, он спросил:

– Останешься до утра?

Сюзанна томно потянулась.

– Здесь так уютно. Нет ни малейшего желания вставать, одеваться и куда-то идти… Если ты не выгоняешь, лучше останусь. – Она повернулась к нему и с озорной улыбкой добавила: – Но я не настолько устала, чтобы сразу заснуть.

Фабель собрался ответить ей в тон, когда зазвонил телефон.

– Погоди, я тебе так загоняю – будешь спать как убитая! – пригрозил Фабель. – А пока извини – я на секунду.

Он вскочил и голым бросился к телефону.

Звонил Карл Зиммер, дежурный по отделу.

– Простите, что вынужден потревожить вас, герр гаупткомиссар, – сказал он, – но случилось то, о чем вас следовало немедленно поставить в известность.

– Что именно?

– Мы получили новое электронное письмо от Сына Свена.

Архив управления полиции Гамбурга, комиссия по расследованию убийств

От: Сына Свена

Кому: Гаупткомиссару Йену Фабелю

Отправлено: 14 июня 2003, 23.00

Тема: СЛОВА

ВЫ, НАВЕРНОЕ, УЖЕ ПОНЯЛИ, ЧТО Я СКУП НА СЛОВА. МОЯ НОВАЯ ЖЕРТВА, НАПРОТИВ, БЫЛА ЖЕНЩИНОЙ МНОГИХ СЛОВ.

Я РАВНОДУШЕН К ДАМАМ, КОТОРЫЕ ПРЕДПОЧИТАЮТ КАРЬЕРУ ВЫПОЛНЕНИЮ СВОЕЙ ГЛАВНОЙ ЖИЗНЕННОЙ ФУНКЦИИ – СЛУЖИТЬ ДЕЛУ РАЗМНОЖЕНИЯ. ЭТА ЖЕ БЫЛА ОСОБЕННО ОТВРАТИТЕЛЬНА: ОНА ВЫБРАЛА СВОИМ ПРИЗВАНИЕМ ПОРОЧИТЬ ТЕХ, ДО ЧЬЕГО УРОВНЯ ЕЙ НИКОГДА НЕ СУЖДЕНО БЫЛО ПОДНЯТЬСЯ, – БЛАГОРОДНЫХ БОЙЦОВ, СРАЖАЮЩИХСЯ С АНАРХИЕЙ И ХАОСОМ.

НА ЭТОТ РАЗ Я ДОБАВИЛ ЗАБАВНЫЙ ШТРИХ: ОНА ПРИНИМАЛА МЕНЯ ЗА ВАС, ГЕРР ФАБЕЛЬ. ЭТО ВАС ОНА УМОЛЯЛА СОХРАНИТЬ ЕЙ ЖИЗНЬ. ИМЕННО ВАШЕ ИМЯ ГОРЕЛО В ЕЕ УМИРАЮЩЕМ СОЗНАНИИ.

ТЕПЕРЬ ОНА УЖЕ РАСПРАВИЛА КРЫЛЬЯ ДЛЯ ПОЛЕТА.

СЫН СВЕНА.

Воскресенье, 15 июня, 1.30. Управление полиции, Гамбург

– Простите, что пришлось разбудить вас среди ночи, – сухо сказал Фабель. Деловитое выражение на его лице подсказывало, что извинение – чистая формальность. У всех собравшихся был понурый, заспанный вид, но никому и в голову не приходило жаловаться: все понимали, насколько важно только что полученное электронное письмо. – Этот сукин сын продолжает издеваться над нами. И как видите, придумал кое-что новенькое…

Вернер Мейер, Мария, Анна и Пауль закивали. За столом сидела и Сюзанна. Когда она появилась – вместе с Фабелем, его подчиненные обменялись быстрыми многозначительными взглядами.

– Итак, вы прочитали письмо. Ваши мнения. Давайте по очереди.

Первой заговорила Мария:

– Мы получили малоприятное подтверждение нашей версии: он маскируется под полицейского, а в настоящий момент выдает себя за вас.

– Я работник уголовного розыска и форму не ношу. Значит, и он не использует полицейскую форму.

– Делаем вывод, – сказал Вернер Мейер, – что преступник имеет бляху или удостоверение работника угрозыска. А может, и то, и другое.

– Кто его жертва? – спросил Фабель. Ему было чертовски неприятно думать, что эта женщина умерла, принимая убийцу за него, Фабеля. От этой мысли мутило. – Преступник описал ее как «женщину многих слов»…

– Политический деятель? – стала гадать Мария. – Актриса? Писательница или журналистка?

– Предположения в принципе правильные, – кивнула Сюзанна. – Однако надо помнить, что мы имеем дело с психопатом, в голове которого весь мир причудливо искажен. Несчастная женщина могла всего лишь казаться ему чрезмерно словоохотливой.

– По его словам, она порочила тех, кого он называет «благородными бойцами, сражающимися с анархией и хаосом», – сказал Пауль Линдеманн. – Значит, у нее была своя аудитория – она могла обращаться к общественности.

– А что относительно самого письма? – спросил Фабель. – Опять, как и раньше, автора нельзя вычислить? Опять послано с фальшивого интернет-адреса?

– Технический отдел как раз сейчас занимается этим, – ответила Мария. – Я подняла из постели их начальника. Со сна сильно ругался.

Вернер Мейер вскочил и подошел к окну. Вид у него был сердитый и подавленный. Глядя на свое отражение на стекле, он мрачно произнес:

– Проклятие! Мы ничего не можем предпринять. Придется сложа руки ждать, пока кто-нибудь где-нибудь не обнаружит труп. Для работы пока что ни одной зацепки…

– Да, к сожалению, ты прав. – Фабель посмотрел на часы. – Ладно, разбегаемся и пробуем немного поспать. А утром – скажем, в десять часов – соберемся здесь опять.

Когда все встали и направились к двери, в комнате для совещаний зазвонил телефон. Анна Вольф, бывшая ближе, сняла трубку. Сонливое выражение мигом слетело с ее лица. Она подняла свободную руку, чтобы остановить выходящих.

– Звонили из технического отдела. У этого письма подлинный адрес в Интернете. Через провайдера выяснили, что он принадлежит Ангелике Блюм, живущей в Уленхорсте.

– О Боже! – воскликнул Фабель. – Та самая журналистка, которая так отчаянно пыталась связаться со мной!

– Журналистка? – переспросила Мария.

– Да, – сказал Фабель, – «женщина многих слов».

Воскресенье, 15 июня, 2.15. Уленхорст, Гамбург

Дом отвечал всем критериям гамбургского шика. Здание было построено в двадцатые годы прошлого века и недавно отреставрировано. Фабель немного разбирался в модернистской архитектуре и угадывал работу Карла Шнейдера или кого-то из его учеников. Ни одного острого угла: все стыки стен элегантно закруглены. Окна высокие, широкие и тоже закругленные. Среди гамбургских районов Уленхорст, конечно, никогда не имел того престижа, что Ротербаум, но неизменно был в моде у верхушки среднего класса.