Кровавый глаз - [99]
— Сучьи выродки знают о том, что мы здесь, — пробормотал Пенда, прикрывая ладонью глаза от восходящего солнца и всматриваясь в равнину, поднимающуюся к северу и востоку.
— Почему ты так решил? — спросил невысокий мужчина с изрытым оспой лицом по имени Саба.
Этот человек работал на водяной мельнице олдермена Эльдреда. Сейчас, оказавшись на вражеской земле, он заметно нервничал. Вояка вооружился коротким топором, облачился в доспехи из толстой кожи, однако за неимением шлема надел на голову кожаную шапку, в которой казался еще ниже.
— Оглянись вокруг, Саба, — сказал Пенда, почесывая шрам на щеке. — Сегодня утром, когда тебе снилось, как ты мелешь пшеницу, это пастбище было накрыто одеялом валлийских овец, искусанных блохами. Теперь их здесь нет.
Уэссексцы, лица которых все еще были выпачканы грязью, посмотрели себе под ноги. Действительно, тут и там в короткой траве блестели свежие кучки овечьего дерьма.
— Бог смилостивился над нами! Тут уж ничего не поделаешь! — воскликнул мужчина по имени Эни.
Глаза у него округлились от ужаса, козлиная бороденка тряслась.
— Все кончено. Нам придется возвращаться обратно. Если людям с черными щитами известно, что мы здесь, то шансов у нас не больше, чем у монашки в воровском вертепе.
— Эни прав, Пенда, — подхватил Саба, стараясь не показывать страх. — Нам нужно поворачивать назад. Если валлийцы знают, что мы здесь…
Он не договорил, предоставив остальным самим догадываться, какая судьба нас ждет. Одни уэссексцы согласно закивали, говоря, что нам нужно возвращаться в Уэссекс, другие выжидательно смотрели на Пенду.
— Так что ты скажешь милорду Эльдреду, Эни? — насмешливо спросил Пенда, дав высказаться всем, кто выступал за возвращение в Уэссекс. — Давай, парень, мы тебя слушаем. — Он затянул ремешок шлема под подбородком, рассеченным шрамом. — Мол, извините, милорд, — заговорил дружинник, изображая Эни, — но мы не смогли вызволить вашего сына и наследника из рук ублюдков валлийцев, потому что… ну… они нас увидели. Поэтому мы им сказали, что они могут оставить мальчишку себе, а сами трусливыми зайцами бежали от проклятых долбаных язычников так же быстро, как девственница с сухим влагалищем от скандинава. — Пенда повернулся ко мне. — Не в обиду будет сказано, язычник.
— Все в порядке, — пробормотал я. — Ты прав, — сказал я, посмотрел уэссексцам в глаза и задержал взгляд на лице Сабы.
Убеждать Эни было бесполезно, это я понимал, но если вселить надежду в тех, кто похрабрее, то этого хватит. Должно будет хватить.
— Мы пойдем вперед и вернем Веохстана в Уэссекс, — продолжал я. — Помните, ребята, что когда-нибудь он станет олдерменом и не забудет тех, кто пересек вал Оффы, чтобы вернуть его домой.
— Вдруг его больше нет в живых? — спросил Саба.
— Значит, его уже больше нет в живых, — пожал я плечами. — Но отец не забудет тех, кто помог ему уложить сына в землю лицом на восток.
Освин похлопал Сабу по спине и сказал:
— Как знать, товарищ, может быть, Эльдред выразит свою благодарность тем, что даст тебе юную Кинетрит, чтобы она согрела твою постель. — Он высунул язык и помахал им.
Я стиснул зубы и тут заметил, что Пенда наблюдал за мной, насмешливо скривив рот. Однако, сказать по правде, мне стало ясно, что такие шутки сейчас нужны. Именно Освин был сердцем воинов. Они последовали бы за ним туда, куда он пойдет.
Мы шли по следу овец и к полудню оказались в горле долины, посреди которой стоял Карн-Диффрин. Высокие холмы венчали темные ели, внизу уступавшие место пастбищам. Перед нами стояла крепость, куда валлийцы согнали весь свой скот. Здесь они, вероятно, держали Веохстана. Размерами она уступала твердыне мерсийского короля Кенвульфа, но все же была слишком большой для того, чтобы одиннадцати воинам и двадцати крестьянам и ремесленникам можно было штурмовать ее с надеждой на успех. Еще хуже оказалось то, что мы до сих пор не видели ни одного валлийца. Из этого следовало, что они наверняка следили за нашим продвижением с тех самых пор, как мы перебрались через стену короля Оффы. Если так, то враги ждали нас.
Я ткнул тупым концом копья в землю и оглядел крепость. Укрепления состояли из рва и вала, ощетинившегося частоколом заостренных бревен. Они стояли в низине. С востока протекала река Уай, а на западе начинались поля, простиравшиеся до самого горизонта.
— Взгляни вон туда, Пенда, — указал я на вершину холма, расположенного к северо-востоку от крепости и господствующего над долиной. — Похоже, оттуда подают сигнал. Наверное, там сторожевая вышка.
— А твой красный глаз, парень, видит неплохо, — одобрительно заметил Пенда и прищурился, стараясь рассмотреть приземистое сооружение на отдаленном холме. — Сукины дети следят за каждым нашим шагом. Надо будет дождаться темноты.
— Почему? — спросил Эни и с беспокойством посмотрел на солнце.
Оно по-прежнему оставалось высоко над нами, хотя уже начинало опускаться.
— Тогда валлийцы не будут знать, с какой стороны мы к ним приближаемся, — объяснил Пенда. — У нас останется хоть это преимущество.
Пока он говорил, кто-то из уэссексцев заметил тонкую вьющуюся струйку черного дыма, которая поднялась над холмом.
Могущественный норвежский ярл Сигурд Счастливый никому не прощает измены – тем более презренным англам. А ведь их олдермен осмелился нарушить договор о дружбе и бежал на похищенном у викингов корабле, прихватив с собой чужую добычу! Сигурд со своей «волчьей стаей» бросился в погоню, и никому из англов не удалось уйти. Среди вещей олдермена викинги нашли старую книгу – бесценное Евангелие, стоившее целое состояние. Тогда хитроумный Ворон предложил своему ярлу поплыть в Париж, в земли императора франков Карла, и продать ему эту книгу.
Славен и любим богами ярл Харальд, многочисленны и могучи его воины, крепок и богат город… Но есть люди, которым не по нраву его сила. Один из них – сам конунг Горм, которому не нужны вассалы едва ли не могущественнее его. И вот однажды он столкнул лбами дружины двух соседей – Харальда и Рандвера, – пообещав первому свою помощь, но в решающий момент оставшись в стороне. Преданный им ярл со старшими сыновьями погибли, угодив в расставленную им ловушку, ибо конунг заранее вошел в сговор с Рандвером. Победителю отдали на поток и разграбление город Харальда, и спастись удалось лишь немногим.
…Беспокойная судьба викинга забросила ярла Сигурда Счастливого и его неустрашимых бойцов в священный город Рим. Здесь «волчья стая» приняла участие в возрожденных гладиаторских боях, прельстившись на богатый приз серебром. Тут-то и приметил искусных северных воителей беглый византийский базилевс Никифор. В результате дворцовых интриг он потерял свой трон в Константинополе и теперь горит желанием уничтожить самозванца, захватившего власть в империи. Плата за острую сталь и горячую кровь предложена немалая – Никифор пообещал буквально озолотить Сигурда и его викингов.
Эта книга – увлекательное путешествие через культурные слои, предшествовавшие интернету. Перед читателем предстает масштабная картина: идеи русских космистов перемежаются с инсайтами калифорнийских хиппи, эксперименты с телепатией инициируют народную дипломатию и телемосты, а военные разработки Пентагона помогают создать единую компьютерную сеть. Это захватывающая история о том, как мечты о жизни без границ – географических, политических, телесных – привели человека в идеальный мир бесконечной коммуникации. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.
Замечательный французский писатель, талантливый драматург и галантный критик, Луи Амеде Ашар (Louis Amédée Achard, 1814–1875) снискал себе мировую славу, обратившись к жанру авантюрного романа. Уже в 1838 г. его произведения завоевали Париж, а потом и весь мир.Романы "Плащ и шпага" и "Золотое руно" рассказывают о юном графе Югэ-Поле де Монтестрюке. И куда бы ни забросила судьба нашего героя, всегда рядом с ним верный слуга и помощник Коклико. Его доброе сердце, а также благородство помыслов графа Югэ служат залогом целого каскада головокружительных приключений, выпутаться из которых совсем непросто.
Охотник по имени Твердая Рука всегда приходит на помощь тем, кто в опасности: он готов один сразиться с отрядом степных пиратов, спасти девушку от когтей ягуара, защитить честного человека от мошенника и убийцы. Ежедневно соприкасаясь с жестокими нравами прерии, он сохранил свое честное имя незапятнанным.
Арабский Восток XII века, порабощенный тюрками, осажденный крестоносцами, наполненный разномастным сбродом со всех уголков земли, оставался центром науки и культуры Средневековья.Талантливый юноша из знатной семьи Хасан ас-Саббах был принят в братство исмаилитов и направлен для обучения в великий город ал-Кахира, столицу праведных имамов, чтобы стать проповедником. Войны и странствия, дворцовые интриги и коварство разбойников, даже дружба с любителем вина и сочинителем пагубных стихов Омаром Хайямом не помешали ас-Саббаху создать государство, основанное на слове Истины, чей свет рассеялся по всему миру и сияет до наших дней.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.