Кровавый глаз - [100]
— Выродки зовут на помощь, — сказал Освин, указывая копьем на вершину. — Вскоре их сбежится сюда так много, что нам придется отдирать валлийцев друг от друга.
— Освин, не говори ерунду, — выпалил Кенред. — Зовут на помощь? Она им не нужна, дружище. Они просто делятся хорошими известиями о том, что скоро обмакнут свои копья в нашу кровь.
Я подумал, что Кенред, вероятно, прав. Валлийцы укрылись за крепостной стеной и вряд ли боялись нашего нападения. Нас было слишком мало. Мы выставили себя, словно главное блюдо на пиршестве у богача. Но независимо от того, нуждались ли в помощи люди, находившиеся в крепости, скоро сюда должны были слететься и другие стервятники. Везде, где царят бой и смерть, можно поживиться объедками и урвать немного славы.
— Пенда, теперь больше нельзя ждать темноты, — сказал я, наблюдая за струйкой дыма, распускающейся грязным цветком на фоне голубого неба. — Бьюсь об заклад, на двадцать миль вокруг все валлийцы, жаждущие крови, поспешат сюда, чтобы отплатить за нашу доброту. Здешние места они знают лучше нас. В темноте мы сгинем зазря.
— Язычник прав, — согласился Эфа, вытер пот со лба и крепко сжал тисовый лук.
Тот словно был единственной преградой, отделявшей толстяка от встречи с предками.
— В темноте нас перебьют поодиночке.
Пенда пожал плечами, будто смирившись с неизбежным.
— Выбирать нам сейчас особо не из чего, скандинав, но ты ошибаешься, если думаешь, что мы не заставим этих ребят с черными щитами дорого заплатить за победу. Клянусь Христом и его святыми мстителями, завтра они узнают, что такое сразиться с уэссексцами. Верно, ребята?
Одни воины закивали, выражая согласие, и стали пожимать друг другу руки. Другие стояли с пепельно-серыми лицами. Вероятно, вспоминали своих жен, возлюбленных и детей.
— Есть еще один выход, — сказал я, обводя взглядом окрестности. — Мы заставим валлийцев прийти к нам, вынудим их сразиться с нами там, Пенда, где сами захотим. Если мы спустимся вниз, в долину, то окажемся в ловушке между стенами крепости и всеми теми проклятыми валлийцами, которые сбегутся сюда, чтобы нас убить. — Я указал на черный дым, грязным пятном расползающийся в небе. — Мы найдем хороший клочок земли, расположенный на возвышении, и окопаемся там. Рано или поздно сучьи выродки придут к нам. Гордость заставит их это сделать.
Уэссексцы начали спорить. Одни вдруг решили, что это наш единственный выход, другие считали, что нам следует штурмовать крепость, пока к валлийцам не подошло подкрепление.
Я потрогал амулет Одина, висящий на шее, и попросил у бога удачи. По крайней мере, теперь уже больше никто не говорил о том, чтобы бежать обратно в Уэссекс. Если я и знал что-то о богах, так это то, что они любят твердое сердце, крепкую руку, сжимающую меч, и человека, который не боится идти в бой, когда чаша весов склоняется не в его пользу.
Наконец Пенда поднял руку, и все умолкли.
— Ворон, выбирай место, — сказал он, вперил в меня взгляд черных холодных глаз и сплюнул. — Но сделай это хорошо, — угрюмо предупредил дружинник, положив руку на рукоятку меча. — К нам пожалуют гости.
— Вон там, Пенда, — без колебаний ответил я, указывая влево.
В той стороне местность поднималась сначала плавно, затем круто, а шагах в пятистах или шестистах от нас выравнивалась, давая приют рощице сосен и берез. Там, где склон был самым крутым, из земли торчали камни. Я знал, что любое препятствие, каким бы незначительным оно ни было, будет нам на руку, если враги вздумают напасть в темноте. Человек может споткнуться о камень, выступающий из земли, и подвернуть ногу.
— Сойдет, — пробормотал Пенда. — Деревья, возможно, тоже пригодятся. — Он повернулся к Освину: — Возьми десятерых парней, спустись к реке и поищи рыболовные сети. Ублюдки отогнали подальше своих овец, но у них не было времени вытащить сети. Нам не помешает перекусить, прежде чем мы начнем их убивать. — Освин развернулся, собираясь идти, но Пенда схватил его за плечо и добавил, стискивая кулак: — Притащите столько камней, сколько сможете унести, да хороших, гладких, которые будут проламывать валлийцам черепа, когда те станут подниматься на холм.
Освин ухмыльнулся и направился к реке.
Я рассматривал крепость, когда Пенда постучал по моему шлему древком копья.
— Парень, пялясь на нее во все глаза, ты ее не уничтожишь, — сказал он. — Лучше поднимайся на холм и начинай готовиться.
Мы медленно карабкались вверх по склону, обремененные тяжелыми щитами, копьями и мечами, и глядели на то место, где нам предстояло дать бой врагу. Я смотрел на Эфу, несущего на плечах спущенный лук, и мне хотелось надеяться, что он действительно умеет мастерски обращаться со своим оружием. Я радовался, что оставил ему жизнь.
Мы провели на холме беспокойную ночь. Тревогу усугубляло осознание того, что с каждым часом к крепости подходили все новые валлийские воины, привлеченные оранжевым сиянием сигнального костра на северо-восточном холме. Так мошки слетаются на пламя свечи. Уже в сумерках вернулся Освин с четырьмя хариусами, двумя большими лососями, одной форелью и несколькими мелкими ельцами. Мы приготовили рыбу и съели ее вместе с черствым хлебом и сыром. Наши желудки и руки наполнились силой перед предстоящей битвой. Все наслаждались теплом большого костра, ибо теперь уже не было причин соблюдать скрытность.
Могущественный норвежский ярл Сигурд Счастливый никому не прощает измены – тем более презренным англам. А ведь их олдермен осмелился нарушить договор о дружбе и бежал на похищенном у викингов корабле, прихватив с собой чужую добычу! Сигурд со своей «волчьей стаей» бросился в погоню, и никому из англов не удалось уйти. Среди вещей олдермена викинги нашли старую книгу – бесценное Евангелие, стоившее целое состояние. Тогда хитроумный Ворон предложил своему ярлу поплыть в Париж, в земли императора франков Карла, и продать ему эту книгу.
Славен и любим богами ярл Харальд, многочисленны и могучи его воины, крепок и богат город… Но есть люди, которым не по нраву его сила. Один из них – сам конунг Горм, которому не нужны вассалы едва ли не могущественнее его. И вот однажды он столкнул лбами дружины двух соседей – Харальда и Рандвера, – пообещав первому свою помощь, но в решающий момент оставшись в стороне. Преданный им ярл со старшими сыновьями погибли, угодив в расставленную им ловушку, ибо конунг заранее вошел в сговор с Рандвером. Победителю отдали на поток и разграбление город Харальда, и спастись удалось лишь немногим.
…Беспокойная судьба викинга забросила ярла Сигурда Счастливого и его неустрашимых бойцов в священный город Рим. Здесь «волчья стая» приняла участие в возрожденных гладиаторских боях, прельстившись на богатый приз серебром. Тут-то и приметил искусных северных воителей беглый византийский базилевс Никифор. В результате дворцовых интриг он потерял свой трон в Константинополе и теперь горит желанием уничтожить самозванца, захватившего власть в империи. Плата за острую сталь и горячую кровь предложена немалая – Никифор пообещал буквально озолотить Сигурда и его викингов.
Эта книга – увлекательное путешествие через культурные слои, предшествовавшие интернету. Перед читателем предстает масштабная картина: идеи русских космистов перемежаются с инсайтами калифорнийских хиппи, эксперименты с телепатией инициируют народную дипломатию и телемосты, а военные разработки Пентагона помогают создать единую компьютерную сеть. Это захватывающая история о том, как мечты о жизни без границ – географических, политических, телесных – привели человека в идеальный мир бесконечной коммуникации. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.
Замечательный французский писатель, талантливый драматург и галантный критик, Луи Амеде Ашар (Louis Amédée Achard, 1814–1875) снискал себе мировую славу, обратившись к жанру авантюрного романа. Уже в 1838 г. его произведения завоевали Париж, а потом и весь мир.Романы "Плащ и шпага" и "Золотое руно" рассказывают о юном графе Югэ-Поле де Монтестрюке. И куда бы ни забросила судьба нашего героя, всегда рядом с ним верный слуга и помощник Коклико. Его доброе сердце, а также благородство помыслов графа Югэ служат залогом целого каскада головокружительных приключений, выпутаться из которых совсем непросто.
Охотник по имени Твердая Рука всегда приходит на помощь тем, кто в опасности: он готов один сразиться с отрядом степных пиратов, спасти девушку от когтей ягуара, защитить честного человека от мошенника и убийцы. Ежедневно соприкасаясь с жестокими нравами прерии, он сохранил свое честное имя незапятнанным.
Арабский Восток XII века, порабощенный тюрками, осажденный крестоносцами, наполненный разномастным сбродом со всех уголков земли, оставался центром науки и культуры Средневековья.Талантливый юноша из знатной семьи Хасан ас-Саббах был принят в братство исмаилитов и направлен для обучения в великий город ал-Кахира, столицу праведных имамов, чтобы стать проповедником. Войны и странствия, дворцовые интриги и коварство разбойников, даже дружба с любителем вина и сочинителем пагубных стихов Омаром Хайямом не помешали ас-Саббаху создать государство, основанное на слове Истины, чей свет рассеялся по всему миру и сияет до наших дней.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.