Кровавый Дунай - [117]

Особенно опасными для русских были солдаты, вооруженные фаустпатронами. Солдатам было трудно ориентироваться в лабиринтах средневековых улочек, но тут им на помощь пришли пригнанные иностранные рабочие, из которых многие уже долгое время жили в Вене и говорили как на славянских языках, так и на немецком – они добровольно становились для наступающих русских своеобразными «лоцманами» в этом городе.

В то время как 6-я танковая дивизия вермахта сражалась в Пратере, а 2-я и 3-я танковые дивизии СС удерживали позиции на южной окраине Вены, недавно подтянутая в город гренадерская дивизия «Фюрер» была задействована на северной окраине против ударных групп 4-й гвардейской армии. Оборонявшиеся знали, что Красная армия стремится осуществить полное окружение Вены. Судьба 6-й армии в Сталинграде и брошенного на произвол судьбы Будапештского гарнизона не была забыта ни войсками, ни командованием.

Население Вены также испытывало свои трудности. В «Журнале боевых действий» Верховного главнокомандования вермахта было отмечено: «Часть населения потеряла самообладание». С 9 апреля немцы уже повсюду сражались в пределах городских кварталов. Мосты через Дунай, которые уже стало невозможно удерживать, были один за другим взорваны. Поддерживать связь между отдельными частями и подразделениями становилось все труднее. Со временем стало невозможно понимать, где проходит линия фронта. Командные пункты отдельных дивизий периодически функционировали лишь как органы отдачи приказов. Под напором русских пал Гринцинг[124], жаркие бои разгорелись за вокзалы города. С каждым часом множились разрушения Вены, поскольку русские предпочитали пробивать себе проходы в лабиринте городских улиц огнем артиллерии и танков. (Советские войска старались ограниченно применять артиллерию, чтобы максимально снизить разрушения в одном из красивейших городов Европы и мира. – Ред.) В этот день танковые части, поддержанные стрелковыми и саперными подразделениями, овладели более чем 350 жилыми домами. В парке «Бельведер» занял позиции гвардейский артиллерийский полк и открыл оттуда сосредоточенный прицельный огонь по Внутреннему городу, в особенности по территории вокруг Оперного театра.

Теперь даже Биттриху стало ясно, что удерживать далее Вену сколько-нибудь долгое время становится невозможным и что дальнейшее сопротивление означало бы только полное разрушение Вены и ее невосполнимого культурного богатства. Он и без этого был противником обороны Донауштадта[125], который он куда охотнее увидел бы «открытым городом». Поэтому он решил, вопреки полученному приказу, оставить город и с еще имеющимися в его распоряжении войсками отступать через Дунай на северо-восток в направлении Флоридсдорфа и Корнойбурга.

Тем временем русские уже овладели Рингом. В районе Хайлигерштадта[126] и в Эрдберге они дошли до Дунайского канала[127]. Парламент, университет и изрядно пострадавшая ратуша (на левой боковой башне которой кто-то, оставшийся неизвестным, вывесил красно-белый флаг Австрии) стали передовой линией боя. К счастью, не на долгое время. Войска СС 10 апреля покинули Внутренний город и заняли новые позиции вдоль Дунайского канала. С них они пытались – главным образом 2-я и 3-я танковые дивизии СС – дать отпор наступающим русским. Запланированная Биттрихом сдача Вены, как и можно было заранее предвидеть, не была утверждена ставкой фюрера. Теперь, согласно поступившему приказу, вся ответственность за оборону города ложилась на генерала фон Бюнау, который и должен был удерживать город при любых обстоятельствах. Когда после получения этого приказа генерал известил о нем Биттриха, уже больше половины Вены находилось в руках русских. Тем не менее теперь предписывалось и дальше удерживать занимаемые позиции, как это и было приказано изначально.

В последующие дни, 10 и 11 апреля, артиллерийский огонь в Вене усилился. Русские намеревались овладеть переходами на остров через Дунайский канал, чтобы захватить Пратер. Под обстрелом германской артиллерии обратилась в развалины набережная Франца-Иосифа, во Внутреннем городе вспыхнули многочисленные пожары. 11 апреля огонь добрался до хорового дома собора Святого Стефана, а оттуда перекинулся и на сам собор. Неработающий водопровод и непрерывный обстрел не позволяли бороться с огнем. Символ австрийской столицы три дня полыхал огнем и почти совершенно выгорел.

12 апреля русские пошли в генеральное наступление. Перед ними была поставлена задача форсировать Дунайский канал и очистить северо-восточную часть города от немецких войск. «В этой части города неприятель обладал хорошими возможностями для обороны. Дунайский канал, имеющий глубину 3 метра и шириной от 50 до 60 метров, был практически непреодолим для танков. В атаку на немцев пошли штурмовые группы, поддерживаемые артиллерией, и лишь ценой тяжелых потерь личного состава им удалось выполнить эту задачу». В течение этого дня войска СС были постепенно со всех сторон оттеснены к мосту Флоридсдорф-Брюкке. Удерживаемый ими плацдарм становился все меньше, и генерал Бюнау прекрасно понимал, что любые его попытки удерживать город пропадают втуне. Тем не менее он приказал держать оборону плацдарма «до последнего человека». Объясняя этот свой приказ командиру 2-й танковой дивизии СС, Бюнау сказал, что не хочет пройти по этому мосту на север живым. Он прекрасно знал о судьбе коменданта Кёнигсберга генерала Отто фон Лаша, который руководил обороной этого города-крепости. За капитуляцию гарнизона 9 апреля фон Лаш был уволен из вермахта и, как и его семья, заочно приговорен к смертной казни. Сражение за Вену следовало продолжать…