Кровавые вороны Рима - [133]

Слова друга ошеломили Катона. Никогда прежде не видел он Макрона в таком подавленном состоянии.

– Послушай, Макрон, – ласково заговорил он с другом. – Квертус мертв. Я его убил. Не стоит о нем вспоминать.

– Не получается. Вот уже двадцать лет я служу в легионах, и за это время повидал много ужасов, встречался с омерзительными личностями. Но им далеко до Квертуса. Будто его сердце было тронуто тьмой.

– Говоришь, темное сердце? – Катон на мгновение задумался. – Наверное, ты прав.

– Какое там «наверное»! – хмыкнул Макрон. – Ублюдок был психопатом. Его душа погрузилась во мрак, такой же глубокий, как воды Тибра. Сродни дикому зверю и коварный, как змея. Такого нельзя оставлять в живых. Жаль только, что не я его прикончил. – Макрон с тревогой посмотрел на друга. – Надеюсь, неприятных последствий не будет?

– Пока нет. Легат знает с моих слов, что Квертус погиб в бою. Однако если потребуется написать подробный рапорт, правда выйдет наружу. Думаю, рано или поздно так и произойдет. Поползут слухи. За нашим поединком наблюдало множество свидетелей.

– Верно. Только мало кто из них встанет на защиту Квертуса. Ведь он хотел сбежать, отдав нас на растерзание Каратаку. Так что не я один тебя поддержу.

– Знаю, – улыбнулся другу Катон. – И нисколько не тревожусь по этому поводу. – Лицо Катона приняло задумчивое выражение. – И все-таки жаль, что так случилось. В тактике Квертуса имелись и положительные стороны.

– Шутишь?

– Нисколько. Страх – самое эффективное оружие на войне. А Квертусу удалось наполнить сердца врагов диким ужасом. Его единственная ошибка в том, что он запугал до смерти и своих людей.

– Слишком много для него чести, Катон! Квертус был мерзавцем, и точка! Да к тому же сумасшедшим. Злобный ублюдок, прогнивший до мозга костей. Мало того, заразил этой гнилью остальных: своих воинов, силуров… и даже меня. – Макрон отвел взгляд в сторону, восстанавливая в памяти картины смерти Манцина и Маридия, и поморщился, как от сильной боли. – Так что не надо впадать в крайность. Не все покойники достойны похвал. Про иных не скажешь ни одного хорошего слова. – Внимание Макрона привлекли фургоны: – Чего ждете? – гаркнул он. – Барахло погрузили? Вывозите фургоны из крепости на строевой плац! Да смотрите, чтобы ничего не украли по дороге. Ну, трогай!

Возница на первом фургоне щелкнул кнутом, и тяжелые колеса загрохотали по внутреннему двору к боковым воротам, на дорогу вокруг крепости, ведущую к строевому плацу. Грустное настроение развеялось, словно чары злого волшебника, и друзья вновь вспомнили о своих обязанностях.

– Такова воля судьбы, – расправил плечи Макрон. – Все готово, можно поджигать крепость, господин префект.

– Буду ждать тебя снаружи вместе с остальными воинами, – кивнул Катон. – Давай, действуй.

Катон направился к обгоревшим развалинам стены, выходившей на строевой плац. За спиной раскатистый бас Макрона отдавал приказы отряду, которому предстояло поджечь крепость. Спустившись к подножию холма, Катон оглянулся и увидел, как в небо поднимаются черные столбы дыма. Вскоре из пролома в стене вышел Макрон с группой воинов и стал спускаться вниз, где его уже ждали товарищи. Катону захотелось пройтись пешком, и он жестом отпустил конюха, державшего под уздцы лошадь. Уцелевшие воины гарнизона выстроились в шеренгу и по сигналу Катона присоединились к арьергарду колонны.

Далеко впереди кавалерия легата Квинтата преследовала Каратака и его войско. Вскоре силурам придется принять бой. Разыграется великая битва, во время которой подвергнутся испытанию воинское искусство и мужество обеих сторон. Если одержат победу римляне, появится шанс установить мир в провинции. В противном случае кровавая бойня затянется на долгие годы. Такое развитие событий удручало Катона. Снова будут страдать и гибнуть люди. Местные племена не теряют надежды, в конце концов, посрамить Рим. Только этому никогда не бывать. Ни один римский император не допустит такого финала, какую бы цену ни пришлось заплатить. Вот чего действительно следует бояться Каратаку и его сторонникам.

И снова все сводится к страху. Возможно, в этом смысле центурион Квертус был абсолютно прав.

– Маловато нас осталось, – прервал размышления префекта Макрон, показывая на следующую за ними изрядно поредевшую колонну воинов и лошадей. – Обе когорты понесли тяжелые потери.

– Верно. Однако легат пообещал при первой же возможности прислать пополнение из Лондиния. Вскоре мы снова окажемся на передовой.

При мысли, что скоро придется муштровать новобранцев, Макрон улыбнулся.

– Снова займемся бесхитростной, честной солдатской службой. Наконец-то!

– Вот это другое дело! Узнаю старого друга! – с довольным видом усмехнулся Катон. – Станем муштровать новеньких, пока не рухнут на землю от изнеможения. Зато в бою будем ими гордиться. Твои воины и Кровавые Вороны станут лучшими когортами во всей армии. Ни одно британское племя перед ними не устоит.

– За это надо выпить, – поддержал Макрон.

– Первый кувшин вина за мой счет. Вот только остановимся лагерем на ночлег.

– Зачем так долго ждать? – Макрон распахнул плащ и извлек на свет флягу. – Позволил себе воспользоваться остатками фалернского. Весьма недурное вино. – Он передал флягу другу. – Уступаю первенство как старшему по званию.