Кровавые Небеса - [40]

Сейчас мои мягкие подошвы топтали асфальт проспекта Pomara, что означает «оранжевый». Ага, Оранжевый проспект — центральная улица Ясного района. Странные названия для таких мест, не правда ли? Всё дело в том, что богатые «папики»- держатели местного теневого бизнеса — из кожи вон лезли, дабы привлечь в свои липкие сети как можно более широкую аудиторию «потребителей», в том числе «благовоспитанных» граждан и наивных туристов. Название, по их мнению, играет в имидже огромную роль. Поэтому, два года назад «папики» скинулись и подали увесистое «прошение» в администрацию, в результате чего район Серых Кошек стал именоваться Ясным, а улица Рыжей Лулу превратилась в Оранжевый проспект. Не знаю, как насчёт имиджа, но суть осталась неизменной — все пороки общества, тщательно скрываемые за занавесками благопристойности и закона днём, с наступлением темноты обнажали свои мерзкие хари именно здесь. Не это ли зовётся лицемерием? Как по мне, то если ты гей, к примеру, то какого хрена заводить себе жену и троих детей, чтобы потом втихаря подкатывать на машине с замазанными грязью номерами к элитному притону и лапать там юных мальчиков? Мерзко. По-моему, гораздо честнее открыто признать свою природу и обзавестись постоянным партнёром, паспортные данные которого позволяют ему бывать на улице после десяти вечера и пить спиртное. Но кого в наше время волнует честность? Этот вопрос можно смело приписать рядом с «быть или не быть?». Вот они, прелести легализованной проституции. Наверное, наше правительство, когда принимало закон о легализации предоставления услуг сексуального характера, надеялось таким образом взять под контроль эту «тёмную отрасль экономики страны». Почему нет, всё может быть… Однако ничего существенно не изменилось, за исключением разве что потока денежных вливаний в бездонные карманы чиновников. Ну, хоть кому-то это принесло пользу, а то им-бедненьким не на что было купить десятую машинку или, там, третью яхту… Нет, я не против богатства и состоятельных людей. Чёрт возьми, я и сама, будучи единственной наследницей древнего рода Абданк со столь же древними капиталами, вполне могу быть причислена к так называемой «элите». Вот только при взгляде на её представителей плеваться хочется. Деньги не должны давать права вести себя подобно скотине, но, как оказалось, очень даже дают. Наверное, закрывать на это глаза и игнорировать ситуацию, по меньшей мере трусливо, но… Что я могу сделать? Мне девятнадцать, я сирота, убийца, изгоняющая демонов и, вашу мать, просто девушка с неустойчивой психикой, пытающаяся окончательно не сойти с ума.

— Хей, киса, ты «тема»? Я могу быть и пассивом и активом — всё, что пожелаешь! — Промурлыкала внезапно возникшая на моём пути проститутка. Я внимательно оглядела её: высокая, неплохая фигура, маленькая грудь и слишком много косметики; короткие чёрные кудряшки уложены аккуратным венчиком вокруг овального лица. И, само собой, сапоги на шпильках, чулки в сеточку, юбка, больше похожая на широкий пояс, да красный виниловый топик. На вид, если убрать всю эту бутафорию, ей можно было дать максимум лет семнадцать.

— Я девушками не интересуюсь. Ты скажи-ка мне лучше, какого чёрта делаешь на улице в такое время? Тебе уроки готовить не надо?

— Да пошла ты на ***! — презрительно бросила барышня и проковыляла к затормозившей неподалёку машине.

Видимо, не надо. Подавив желание оттащить её в ближайший отдел социальной службы, я заставила себя шагать вперёд. Насильно ты никому не поможешь: если дать им денег, то они не купят себе приличной одежды и не запишутся на какие-нибудь курсы — просто уйдут на пару дней в загул, после чего вновь вернутся на панель. Знаем, проверяли. Всё равно паршиво.

Отчего-то сегодня любая мелочь действовала на меня, как красная тряпка на быка, так что сейчас воздух вокруг буквально сгустился от поднимающегося во мне бешенства. В самый раз, чтобы дать кому-нибудь в морду. И не только. Ладно, посмотрим по обстоятельствам, а вдруг там вообще не будет ничего сверхъестественного и незаконного? Ага, тогда я идейный лидер пацифистов. Одухотворённое пение «Аве Мария» прервало моё упоение собственной злостью и, не без труда, мне всё же удалось извлечь тонкий мобильник из невозможно узкого кармана брюк. Неизвестный номер. Всё интереснее и интереснее.

— Да?

— Леяника Абданк?

— Она самая, но если вам требуется моё внимание, советую называть меня «Ника».

Хриплый мужской голос выдал добродушный смешок, которому я, впрочем, не особо поверила. Вряд ли обер-полицмейстером министерства внутренней безопасности Западной Славянской Федерации его назначили за добрый нрав.

— О, безусловно, мне желательно ваше внимание, Ника. Очень желательно.

— Я вас слушаю, господин Ковалёв.

— Мне чрезвычайно льстит тот факт, что вы сразу меня признали. Прошу вас, зовите меня Збышеком.

— Ну ладно, Збышек. Так по какому поводу вы звоните? — Я решила сразу перейти к делу, так как красные огни «Червоны» уже замаячили впереди.

— Отлично, перейдём к делу. Вам, по-видимому, уже сообщили о вашем назначении?

— О да. — Не сдержала я ехидного смешка.