Кровавые Небеса - [33]

Массивная железная дверь отворилась после трёх нажатий звонка и дверной проём почти целиком заполнила собой высокая фигура обрядника. На самом деле ему было под семьдесят, но тренированное тело, живой огонь в чёрных глазах и аура силы не позволяли назвать его стариком. Вслух.

— Ника. — Кивнул экзорцист, внимательно осматривая блондина. Закончив с этим, он протянул мне в знак приветствия свою единственную руку — левую — и спросил ровным тоном:

— Какого нахрен епископа, ты притащила с собой демона?

— Долгая история. Ты позволишь нам войти? — ответила я так же невозмутимо. Старый экзорцист, как и я, обладал отличным чутьём на демонов.

— Заваливайтесь. — просто сказал он, посторонившись.

Мы «завалились» и он запер за нами дверь. Не ожидая дальнейших указаний, я взяла демона за руку и направилась прямо в гостиную. Благодатная прохлада и мягкий диван несколько улучшили моё настроение. Кристоф сел в кресло напротив и выжидательно на меня посмотрел.

— Начнём понемногу? Это Ян. Он со мной.

— Я нутром чую, что это демон, спасибо. Хочу напомнить тебе, если ты вдруг запамятовала, что эти твари порвали всю твою семью, половину корпуса экзорцистов и поубавили кое-кому частей тела. — Он взглядом указал на свою культю — от правой руки остался лишь десятисантиметровый обрубок.

От его слов левое плечо начало зудеть. Мою руку тоже пытался оторвать демон и ему это почти удалось: когда отец Кирилл нашёл меня, она держалась только на розовой ткани потрёпанных мышц. В том месте, где рука прикрепляется к туловищу суставом, её опоясывала цепочка белых стежков — памятный оверлок. Мне повезло больше, чем старику. А вот тому гаду, любящему полакомиться человеческими конечностями, при встрече со мной ой как не повезёт. Смертельно.

— Я помню. — Тихо сказала я. — Отлично помню.

— Тогда какого хрена я вижу?! — Рявкнул Кристоф. — Объяснись.

Что я и сделала: с самого начала, от момента появления демона в моёй ночлежке и до настоящего времени. Пару раз обрядник прерывал меня, задавая блондину вопросы. Ян отвечал и мы шли дальше. За вычетом необязательных подробностей, всё дело заняло пятнадцать минут.

— Ватиканское дерьмо! — Сказал, как сплюнул. Но это единственное, чем старый экзорцист выдал свои впечатления от рассказа.

— Ага. И теперь мне нужна твоя помощь.

— Говори.

— Нужно внести поправку в механизм нашей связи, так, чтобы мы могли в случае необходимости разделиться, при этом продолжая чувствовать друг друга. Это возможно?

— Хм.. — Кристоф задумчиво потёр обросший серебристой щетиной подбородок. — Кажется, я кое-что подобное видел… Ждите здесь, сейчас приду.

— Хорошо. — Кивнула я и он вышел. Скорее всего, направился в свою библиотеку. Оставалось только ждать и надеяться на лучшее. Откинувшись на мягкую спинку дивана, я вытянула ноги и позволила своему телу блаженно расслабиться.

Ворсистая обивка, пропитанная ароматами ладана и табака, приятно щекотала; мерное тиканье часов погружало в вязкую полудрему, прикосновения пальцев к коже…Что?! Вяло приоткрыв глаза я уставилась сначала на своё плечо, не скрываемое простой чёрной майкой, а потом на блондина: он осторожно обвёл пальцами цепочку шрамов, оставленных швами пять лет назад. Всё никак не пойму, почему прикосновение ко мне больше не обжигает этого демона. У меня было две догадки на этот счёт: либо дело в связующем ритуале, либо в сущности падшего ангела. Поймав мой взгляд, Ян убрал руку.

— Прости.

— Ничего. — Я усмехнулась сама себе. — Это единственный шрам, который не проходит — остальные раны затягиваются на мне как на собаке, не оставляя следов. Ты ведь сам видел.

— И единственный твой шрам, заметный окружающим. — промолвил он.

— Да, — хмыкнула я, — догадистый ты парень.

— Аллилуйя, мать вашу! Нашёл! — донёсся из коридора сочный кристофский бас.

Вслед за голосом в комнату вошёл и его хозяин, несущий в руках какую-то потрёпанную тетрадку. Да, не особо солидный манускрипт.

— Чё кривишься, малявка? Ты не гляди, что книженция простенькая — главное ведь содержание. — При последних словах он назидательно задрал вверх указательный палец и я не сдержалась. Когда мы закончили ржать в два голоса, обрядник спросил:

— К чему ты удосужилась привязать красавчика? — На морщинистом загорелом лице расплылась кривая ухмылка. Ян слегка поморщился при его словах, но промолчал.

— Не дождёшься, старик. Вот. — Я вытянула из-под майки висевший на прочной серебряной цепочке родовой медальон.

— Ого ж ты, печать… — только и прошептал экзорцист, уставившись на кулон.

Это была прямоугольная пластина из серебра, отделанная старинной эмалью. В центре красного поля щита расположились два серебряных стропила со срезанными донцами, обращённые вершинами вниз и образующие своим соединением подобие буквы «W»; чуть выше щита — корона, в нашлемнике над которой повторяется таже эмблема. В совокупности эти две «W» являются сокращением от «Veritas, Victoria, Virtus et Vita», что означает «Истина, Победа, Добродетель и Жизнь»- лозунг моего рода. Теперь, вымершего. Посередине герб пересекала продольная трещина, появившаяся в тот памятный день — двадцать второго июня — когда я подняла его с кровавых останков дяди Анастаса.