Кровавое дело - [29]

— И ты проигрываешь…

— Признаюсь, частенько. Чтобы выигрывать, нужны деньги, да и большие.

— Послушай, Анджело, ты ведешь скверную жизнь.

— Я того же мнения.

— Тебе не следует оставаться дольше в таком положении. Ты сам сейчас говорил, что нищета влечет за собой отчаяние, а за ним — и все дурное. Неужели мне придется когда-нибудь выручать тебя из префектуры или узнавать твое безжизненное тело в морге?

Анджело Пароли сделал беззаботный жест и выпил глоток абсента, оставшегося в стакане. Его собеседник с живостью продолжал:

— Ты падаешь духом, когда, наоборот, следует собраться со всеми силами. Ты заранее объявляешь себя побежденным, когда наступает минута главной битвы! Ты знаешь, как велика моя привязанность к тебе, моя чисто братская любовь. Мы оба итальянцы, родились во Флоренции в соседних домах и никогда не разлучались. У тебя способности лучше моих, знаний больше, и, несмотря на то, я счастлив, а ты — нет! С первого взгляда это кажется несправедливо, но ты сам — единственная причина такой несправедливости. Черт возьми! Не опускайся так! Поднимись, встряхнись! Стань человеком! Уезжай из Парижа, если надо!

Во второй раз Анджело пожал плечами.

— Уехать из Парижа, — повторил он. — К чему? Куда я поеду?

— В провинцию. Ты можешь найти место в Бордо, в Лионе или в Марселе, где не разнеслась о тебе слава как о пьянице, где ты составишь себе имя благодаря удачным операциям, на которые обращали внимание все медицинские газеты. Там ты можешь начать новую жизнь.

— Веришь ли ты в самом деле в то, что говоришь?

— Клянусь тебе!

— Может быть, ты и прав, — пробормотал Пароли.

— Да, я прав, не сомневайся. Поразмысли, любезный Анджело, и решись на что-нибудь.

— Ты забываешь, что существует непреодолимое препятствие! — сказал с горечью Пароли.

— Какое?

— Разве я могу куда-нибудь явиться в этих изношенных сапогах, в рыжей и измятой шляпе, в ветхом платье, у которого даже швы побелели? Меня выгонят за дверь, не удостоив и выслушать…

— Это препятствие можно устранить. Ты знаешь, что я экономен. Я нашел возможным отложить из моего жалованья несколько грошей. Если ты твердо решаешься, я буду рад одолжить тебе в виде займа сумму, необходимую для покупки гардероба, дорожных расходов и пропитания, в ожидании результатов хлопот…

— Да, ты благоразумен! Ты сумел устроить свою жизнь, а я — только испортил.

Аннибал продолжал:

— Если тебе не нравится Франция, почему бы тебе не отправиться в Англию, Америку или Россию?

— Я подумаю.

— Ты даешь мне слово?

— Честное слово Пароли!

— И скоро?

— Да. Ты заставляешь меня краснеть за самого себя. Несмотря ни на что, я все-таки человек неглупый, а такую жизнь могут вести только бессловесные животные. Я переменюсь. Париж отказывает мне в куске хлеба, так я буду его искать в другом месте.

— И ты откажешься от этого? — спросил Аннибал, кладя руку на стакан с несколькими каплями абсента.

— Видит Бог, без сожаления! Абсент помогает забыться, но действует очень дурно.

— Распростишься с игрой?

— Навсегда!

Аннибал схватил Анджело за руку и воскликнул:

— Прекрасные обещания! К несчастью, ты давал их много раз!

— Сознаюсь, но теперь мое решение непоколебимо. Я сдержу слово.

— Да услышит тебя Господь! Разузнай, где больше шансов на удачу, и извести меня. — И прибавил, вынимая из портмоне билет в пятьдесят франков: — Возьми. Тебе он очень нужен. Не забывай, что в Париже я помогаю тебе в последний раз. Я совершу преступление, если стану поддерживать тебя на том дурном пути, по которому ты до сих пор следовал.

При виде билета в пятьдесят франков глаза Анджело засверкали. Он взял его дрожащей рукой и пробормотал:

— Благодарю, старый товарищ, благодарю! Может быть, наступит день, когда я буду в состоянии уплатить тебе, но никогда мы с тобой квиты не будем.

— Я ухожу, — сказал Аннибал, вставая, — и надеюсь, что ты скоро придешь ко мне, чтобы известить о своем серьезном решении.

— Будь спокоен, я последую твоим советам, — возразил Пароли, не спуская глаз с билета, который держал в левой руке, а правой пожимая руку другу.

Аннибал ушел из таверны и, проходя по бульвару, думал:

«Сдержит ли он свое слово? В его взгляде не отражалось твердого решения; не энергии у него не хватает для борьбы, а доброго желания, что еще хуже. Я сильно опасаюсь, что Анджело — безвозвратно потерянный человек».

Глава XVII

ВЗГЛЯД НА ПРОШЛОЕ

Рожденные во Флоренции, в семействах, связанных узами дружбы, выросшие в соседних домах, Анджело Пароли и Аннибал Жервазони в шестнадцать лет были посланы в Париж для окончания курса наук.

Находясь на медицинских курсах, они оба почувствовали влечение к одной и той же специальности — изучению глазных болезней.

Анджело Пароли скоро обратил на себя внимание как один из лучших студентов. Когда Анджело окончил курс, он уже пользовался известностью: хвалили обширный круг его познаний, выставляли его как необыкновенно способного хирурга.

Он мог бы стать профессором и не имел бы недостатка в слушателях или открыть свою лечебницу, и, наверное, пациентов было бы много. Молодой человек серьезно размышлял, как лучше устроиться, но, к несчастью, в это время умерла его мать, не пережив почти полного своего разорения.