Кроваво-красная дорога - [4]

Я уселась на колени перед ним.

— Я пойду с тобой, — говорю я.

— Конешно, — говорит он. — Мы и Эмми прихватим с нами.

— Не думаю, что Па нас отпустит, — говорю я. — И она не захочет никуда идти. Она предпочтет остаться с ним.

— Ты имеешь в виду, ты предпочтеш, чтобы она осталась, — говорит он. — Мы заберем её с собой, Саба. Мы неможем её здесь оставить.

— А может... может, если бы ты поговорил с Па, может он бы всё понял, — говорю я. — Тогда бы мы могли все вместе найти новое место.

— Он не пойдет, — говорит Лью. — Он не может оставить Ма.

— В смысле? — не понимаю я. — Ма ведь мертва.

Лью говорит,

— Я имел в виду... что он с Ма создали это место вместе, и для него, она всё еще здесь. Он не может предать память о ней, вот что я пытаюсь сказать.

— Но мы то всё еще живы, — говорю я. — Ты и я.

— А что до Эмми, — говорит он. — Я знаю о том, про чё ты говориш. Но ты сама видиш какой он. Нас как будто не существует. Ему глубоко начхать на нас. — Лью задумывается на мгновение. — Любовь, — говорит он, — может сделать тебя слабой. Сильно заботясь о ком нибудь, означает, что ты не можеш мыслить трезво. Погляди на Па. Кто захочет окончить свои дни так же как он? Я никогда никаво не полюблю. Так будет лучше всего.

Я ничего не возразила ему в ответ. Просто сидела и чертила пальцами круги на песке.

Крутит живот, вроде как какая-та рука прямо внури меня схватила его и не отпускает.

А потом я спросила:

— Я как же я?

— Ты моя сестра, — говорит он. — А это не то же самое.

— Но, если я умру? Ты же будеш по мне скучать, да?

— Ага, — говорит он. — Отличный шанс для тебя, умереть и оставить меня в покое. Ходиш везде за мной по пятам, сводя с ума. С самого дня нашева рождения.

— Не моя вина, что ты самый высокий из таво, что есть вокруг. Ты - отличное укрытие от солнца.

— Эй! — он оттолкнул меня.

Я пихнула его ногой.

— Сам эй! — Я облакатилась на локти. — Ну, — говорю, — будеш или нет?

— Чего?

— Скучать по мне?

— Не идиотничай, — говорит он.

Я сажусь на колени перед ним. Он смотрит на меня. У Лью глаза голубые, как летние небо. Голубые, как чистейший родник. Ма всегда говаривала, что у него глаза такие голубые, что ей хотелось окунутца в них.

— Я бы скучала по тебе, — говорю я. — Если бы ты умер, мне бы тебя не хватало так сильно, что захотелось бы убить себя.

— Не говори ерунду, Саба.

— Обещай, что не будеш, — говорю я.

— Не буду что?

— Умирать.

— Все когда-то умрут, — говорит он.

Я протягиваю руку и касаюсь его татуировки - луны новорожденных. Она находитца на его правой скуле, прямо как у меня, она выглядет как луна, выглядела в небесах как раз в ночь, когда мы родились. Это была полная луна, в середине зимы. Это редкость. Но близнецы, рождающиеся под полной луной на исходе года, еще большая редкость. Па сделал и себе татуировку, чтобы отметить этот особый случай.

Нам исполнилось по восемнадцать в наш последний день рождения. Должно быть прошло месяца четыре, совсем недавно.

— Когда мы умрем, — говорю я, — ты не думаеш, что мы станем звездами и окажемся на небе, вместе, друг с другом?

— Ты должна перестать так думать, — сказал он. — Я же сказал тебе, что это всё чепуха Па.

— А ну давай, просвети меня, раз ты такой умный, расскажи мне, что будет когда ты умреш.

— Не знаю. — Он вздохнул и плюхнулся обратно на землю, скосив глаза на небо. — Ты просто... прекращаеш быть. Твое сердце больше не бьетца, ты больше не дышыш и ты просто... ну тебя просто больше нет.

— И это всё, — говорю я.

— Ага.

— Ну, тогда это глупо, - говорю я. - Я хочу сказать, что мы проживаем наши жизни делая всё это...ну там спим и едим, чиним крыши, а потом это всё пшик...и кончилось. Вряд ли оно того стоит.

— Ну, вот так оно всё и есть, — говорит он.

— Слушай... Лью, ведь ты бы никогда не ушел без меня, правда?

— Конешно нет, — говорит он. — Но даже, если бы я попытался, ты ведь обязательно пошла за мной.

— Я бы пошла за тобой... куда бы ты ни направился! — Когда я говорила это, то сделала безумные глаза на перекошеном лице, потому что его бесит, когда я так делаю. — На дно озеро, — говорю я, — ...на край земли... на луну... к звездам...!

— Заткнись! — Он вскакивает на ноги. — Спорим, ты не пойдешь за мной прыгать со скалы, — говорит он, убегая.

— Эй! — кричу я. — Подожди меня!

* * *

Мы бежим по пересохшему лону озера, прежде чем не находим достаточно воды, чтобы попускать камушки. Мы пробегаем мимо ялика, который Па помогал строить мне с Лью, когда мы были еще несмышлеными детьми. Теперь он лежал на отмели, где, раньше был пляж.

Мы идем, пока наша лачуга не пропадет из виду, да и Па с Эмми не видать. Полуденное солце нещадно печот и я обернула свою чалму поплотнее, чтобы слишком сильно не обгореть. Как бы мне хотелось быть похожей на Ма, как и Лью, но я похожа на Па. Странно, но даже с темными волосами, ваша кожа обгарает, если вы её не прикрываете.

Лью никогда не покрывал себе голову. Он говорит, что она заставляет чувствовать себя будто ловушке, всё равно солнце его не беспокоит. Не то что меня. Когда я говорю, что он как-нибудь достукаетца и рухнет замертво от солнечнова удара. На что он отвечает, мол, если это случица, ты сможеш сказать, я же тебе говорила. Уж я то скажу, непременно.