Кровавая судьба - [89]

Маркус покачал головой, надеясь привести мысли в порядок.

— Скажи мне, что случилось, — это был приказ.

Глаза Джоэль широко распахнулись.

— Что ты имеешь в виду, что случилось! — ее голос был наполнен ужасом. — Что, ты думаешь, случилось? Ты был там! Я беременна от тебя, — она посмотрела на свой выпуклый живот. — А теперь… я думаю, что умираю.

Маркус отступил назад, ее слова ударили его, как жало скорпиона: я беременна от тебя? Он сразу же пробил завесу ее сознания, чтобы извлечь воспоминания.

Ему нужны были ответы… прямо сейчас.

В ту же секунду он отпустил ее руку.

— Боги… — произнес он.

А потом ее хрупкое тело ударилось о площадку. Она приземлилась на колени, практически складываясь вдвое, прежде чем он поймал ее.

Его мысли мчались вперед, выйдя из-под контроля.

Маркус был известен своим спокойствием в бою, способностью быть незаметным, всегда оставаться бдительным и обрабатывать информацию с удивительной скоростью, когда сталкивался с кризисной ситуацией. Его способность оставаться невозмутимым была легендарной в доме Джейдона… но теперь… он оказался совершенно растерян. Неверие и ярость кружились в голове, словно полосы чернильной темноты, просачиваясь вглубь души и проникая в сердце, когда он медленно приходил к полному пониманию… И неизбежному выводу: Валентайн Нистор.

Снова.

Джоэль Паркер умрет ужасной, немыслимой смертью, и ни он, ни кто-либо другой не сможет сделать ничего, чтобы предотвратить это.

Маркус обнял хрупкую, дрожащую девушку, его сердце разбивалось при взгляде на нее. Он был тем, кого Валентайн использовал, чтобы обмануть ее… украсть невинность… чтобы так жестоко с ней обойтись… И его душа болела, зная, что даже сейчас она смотрела на него глазами, полными любви… после всего, что пережила.

Какой смысл говорить ей правду?

Она скоро умрет. И этого не остановить.

Неужели ей еще нужно знать, что она обманута… использована… изнасилована? Облегчит ли ее страдания знание, что она была с Темным, что демон жестоко отобрал ее жизнь, злобно воспользовавшись телом? Женщина была в абсолютном ужасе, страдала, и единственное, что он мог дать ей перед смертью, это недолгий покой.

Маркус обвил ее сильными руками, притянул плотнее к своей груди и начал дышать в унисон с ней.

Дышать за нее.

— Расслабься, любимая, — его голос был нежным шепотом, колыбельной. — Все будет хорошо.

Джоэль пыталась перестать плакать, беспомощно вглядываясь в его глаза, выискивая в них покой.

Маркус выдавил из себя улыбку, посылая нежную волну утешения в ее разум.

— Ты не первая женщина, которая носит ребенка, Джоэль. Все будет в порядке.

Он лгал.

Джоэль всхлипнула и вытерла нос. Слабый свет появился в ее грустных глазах, а затем она схватилась за живот, когда по нему прошла еще одна волна боли. Младенцы росли с угрожающей скоростью.

Маркус почувствовал серию сокращений, которые сжимали ее утробу и были характерны для второго триместра… только это происходило слишком быстро. Он подхватил ее на руки, отнес в дом в переднюю комнату, где уложил аккуратно на бледно-зеленый шезлонг, и опустился на колени перед ней.

— Первое, что мы должны сделать, это прекратить боль, любовь моя.

Он наклонился к ее шее и осторожно, настолько нежно, насколько возможно, взял у нее немного крови. А потом ввел незначительное количество яда.

Она вскрикнула от неожиданной боли, но та длилась недолго.

— Прости, — прошептал он, — но без этого обмена я не смогу заблокировать твою боль.

Джоэль кивнула и посмотрела на него широко открытыми, доверчивыми глазами. Она была похожа на ребенка в ожидании помощи и с абсолютной верой, что он позаботится о ней.

Маркус сделал, как и обещал.

Он послал положительные импульсы в ее тело, медленно перехватывая и легко блокируя негативные ощущения. Затем впитал их в себя… так, чтобы боль Джоэль стала его болью.

Она больше не чувствовала ничего.

— Теперь тебе удобно? — мягко спросил Маркус с нехарактерным для него состраданием.

Джоэль вздохнула с явным облегчением, положив руку на живот, и закрыла глаза.

— Я больше ничего не чувствую, — в ее голосе слышалась благодарность.

— Хорошо, — сказал он. — Больше не будет боли, милая.

Джоэль потянулась неуверенно к его руке и удивилась, когда он так охотно протянул ее ей.

Лаская ее запястье большим пальцем, он склонил голову.

— Джоэль? — его голос был лишь шепотом. — Я должен извиниться за ту ночь. Это был твой первый раз, и ты заслуживала гораздо больше. Мое обращение с тобой было… эгоистичным… и жестоким… и постыдным. И я хочу, чтобы ты знала, что у тебя есть мое слово, как воина, что этого никогда не повторится. Пожалуйста, прости меня.

Глаза Джоэль резко распахнулись от удивления и чего-то еще, сияющего в их мягких коричневых глубинах: нежность… любовь.

— Конечно, я прощаю тебя, — она вздохнула с облегчением. — Я думала, что дело было… во мне… моей неопытности. Я думала, ты был разочарован, и именно поэтому так быстро ушел.

Маркус поморщился и покачал головой. Он хотел буйствовать, докричаться до небес и что-нибудь сломать. Кого-то. Но сейчас это не поможет Джоэль.

— Никогда, любимая, — успокоил он ее и слегка погладил по щеке. — Как ты могла такое подумать? Ты удивительная женщина, Джоэль. Как может любой мужчина быть разочарован тобой?