Кровавая лихорадка - [14]

— Вы хотите чтобы я поверил будто инспектор О’Даффи, у которого между прочим прекрасная жена и трое детей, который каждое воскресенье ходит в церковь с семьей и родственниками — семейные сходки он пропускал всего четыре раза за последние пятнадцать лет, и то из-за похорон — просто так, проходя мимо ранним утром, зашел лично навестить сестру убитой девушки, чтобы сказать ей, что закрытое дело так и останется закрытым?

Вот фигня. Даже я сообразила насколько все это нелогично.

— Почему он просто не позвонил?

Я пожала плечами.

Допрашивающий меня инспектор Джейни подал знак двум офицерам, чтобы те закрыли двери. Оттолкнулся от стола и обошел его кругом, остановившись рядом со мной. Я чувствовала его позади, чувствовала, как он смотрит на меня. Присутствие древнего украденного копья, засунутого в ботинок, под джинсы, заставило меня занервничать. У меня будут большие неприятности, если мне предъявят обвинение и обыщут.

— Мисс Лэйн, вы привлекательная молодая женщина.

— И что дальше?

— У вас с О’Даффи был роман?

— Я вас умоляю! Вы серьезно считаете, что он в моем вкусе?

— Мисс Лэйн, был ли он в вашем вкусе, я не знаю. Именно был. Он мертв.

Я свирепо глянула на полицейского нависающего надо мной, он пытался использовать доминирующую позицию, чтобы напугать меня. Он не знал, в какую передрягу я попала с самого утра, и не знал, что после всего пережитого, мало чем в человеческом мире меня можно испугать.

— Так вы будете меня арестовывать или нет?

— Его жена сказала, что он словно обезумел в последнее время. Был обеспокоен. Перестал есть. Она не понимала в чем причина. Вы знаете?

— Нет. Я вам уже шесть раз повторила. Сколько еще мне нужно будет это сказать? — я словно плохая актриса в ужасном фильме.

Он, кстати, тоже.

— Столько сколько сочту нужным. Давайте начнем с самого начала. Расскажите мне еще раз, как вы увидели его впервые, в участке.

Я глубоко вздохнула и закрыла глаза.

— Откройте глаза и отвечайте на вопрос.

Я открыла глаза и зло уставилась на инспектора. Все еще не могу поверить, что О’Даффи мертв. Великолепно испортил мне жизнь, умер с перерезанным горлом и сжимая в руках листок с моим именем и адресом магазина. Поэтому его брат по — ну, не совсем по оружию, дублинские полицейские не носят пистолетов — не долго раздумывая, пришел искать меня. Я провела утро сражаясь с Тенями и разбираясь с убивающим сексом Эльфом, обнаружила нечто чудовищное, рядом с моей спальней, обитающее под гаражом Бэрронса, и теперь я в полицейском участке, и меня допрашивают по подозрению в убийстве. Может день стать еще поганее? Да, мне не предъявили официальное обвинение, но они постарались, используя методы давления, сделать вид будто они собираются обвинить меня. И мне ясно дали понять, что они ухватятся за любую возможность, чтобы сфотографировать меня в анфас и профиль у стенки с разметкой. Я чужая в этом городе, почти все мои ответы были невнятными, и визит О’Даффи ко мне в воскресное утро выглядел очень подозрительно.

Я повторила историю рассказанную еще час назад, и час до того, и час до того часа. Он и еще двое других полицейских задавали мне вопросы. Допрос продолжался все утро и большую часть дня. Меня оставили в покое лишь на 45 минут, когда мои мучители ушли на обед. Они вернулись источая восхитительные ароматы вымоченной в уксусе рыбы и чипсов. Полицейские делали все чтобы поймать меня, задавали одни и те же вопросы просто перефразируя их… Кофеин моего холодного латте уже давно испарился из организма и я умирала от голода.

С одной стороны, я ценила то, что делал инспектор Джейни. Такая уж у него работа, и он очень хорошо ее исполняет, и понятно что Патрик О’Даффи был его другом. Я надеялась, что то-же самое они делали для Алины. С другой стороны, все это приводило меня в бешенство. Мои проблемы были намного важнее этих разборок. Огромная бесполезная трата моего времени. И еще я чувствовал себя такой беззащитной. Исключая сегодняшнее утреннее путешествие в переулок за домом, я не выходила на улицу с того самого момента как увидела нечто на складе 1247 Ла Ру неделю назад. Ощущение было такое, будто я ходячая мишень, с нарисованным «яблочком» на лбу. Знает ли Гроссмейстер где меня найти? Какой у меня номер в его черном списке? После того как он вошел в портал, он все еще где-то там? Следит ли он за магазином? Когда я в гордом одиночестве выйду из участка, меня тут-же схватят его подручные Носороги (так я называла низшую касту огромных, отвратительных, серокожих Невидимых с широкими, приземистыми, бочкообразными телами, с выступающими челюстями и надбровными дугами)? Может мне настоять на своем официальном аресте? Стоило только этой мысли появиться, и я тут же от нее отмахнулась. Люди не смогут защитить меня. Я удивленно моргнула, ошарашено соображая, что больше не причисляла себя к этому сословию.

— Он был моим шурином, — внезапно сказал он.

Я вздрогнула.

— Допускаю, что вы непричастны к убийству, но мне все равно придется придумать, как объяснить сестре, какого хрена он делал с тобой, в утро своей смерти, — горько сказал он. — Так какого хрена он делал, мисс Лэйн? Потому что мы с вами прекрасно понимаем, ваша история — дерьмо. Патти не пропускал мессу. Патти не расследовал дела после работы. Патти оставался жив, потому что любил свою семью.