Кровь, золото и помидоры - [31]

Он хмыкнул, но тоже недовольно заворчал.

— Если больше вопросов нет, то я спать! — заявил я, и подхватив письмо, направился в комнату.

— Сеньор Витале! — сияющие глаза и радостный возглас, заставили меня вздрогнуть. Ждавшая внутри комнаты Елена, уже подготовила ночную пижаму, а также корыто для мытья.

— Чего кричишь, не в лесу же, — меня видимо заразило общее ворчливое настроение, поэтому я тоже пробурчал, кладя письмо сразу в мусорную корзину, бумагу из которой я сжигал два раза в день.

Девушка смутилась, но всего на секунду, бросившись растягивать пуговицы на камзоле, едва я развёл руки в сторону.

— Девочки так рады, — быстро заговорила она, — не передать словами. Сеньор Шешет так вежлив со всеми, даже никого не наказывает!

— Нужно будет самому провести срез знаний, — снова пробурчал я, — с награждением плетьми тех, кто плохо учится.

— Да, некоторым и правда это нужно, — согласилась она, — ссорятся вечерами в вашем общежинии.

— Общежитии, — поправил её я.

— Ну в общем в большом доме при церкви, — не смутилась она, — Жанна пытается подмять под себя остальных, став старшей этажа.

— Я же приказал аббатисе пресекать это, чего она там, совсем уже мух не ловит? — изумился я, специально потратив неделю, чтобы найти самую злобную и свирепую аббатису среди ближайших монастырей города и сманив её с прежнего места настоятельницы хорошей оплатой труда, личным домом с садиком, фонтаном и молоденьким смазливым слугой, а также возможностью заставить бывших блудниц быть ближе к Христу. Не знаю, что больше сработало на пожилую женщину, но она попросила взять с собой помощниц себе в помощь, на чуть худших условиях, чем у неё, и сейчас они как раз должны были заниматься тем, что наводить порядок среди почти двух ста бывших проституток. Столько мне удалось рекрутировать с улиц города, переквалифицировав их в медсестёр.

— Нет, настоятельница тут же появилась со своими злыми мегерами и Жанну на три дня на хлеб и воду поместили, так что в этом плане она быстро разбирается с нахалками.

— А, то-то же, — обрадовался я, услышав, что не зря выплачиваю тем жалование, — сама-то когда переедешь?

— Анна не отпускает меня, — Елена с сожалением пожала плечами, — она боится, что со мной там случиться что-то плохое.

— Решать тебе конечно, но мне опять докладывали, что к тебе приставал молодняк.

Она с испуга выронила мочалку, и наклонилась, чтобы её поднять. Передо мной промелькнули упругие белые груди, с крупными сосками. Член моментально на это отреагировал, так что когда она поднялась с ней в руке, то недоумённо посмотрела сначала на него, затем на меня.

— Сеньор Витале? — голос её на мгновение охрип.

— Мой давай, следить за моей девственностью не твоя задача, — проворчал я, и она стараясь не смотреть в мою сторону приступила к мытью, старательно избегая паха.

— Но сеньор Витале, — тихо сказала она, когда одевала меня, — вам стоит сказать только слово. Я сама не знаю на что готова, только чтобы отблагодарить вас хоть чем-то. Тогда, когда я думала, что моя жизнь окончена, появились вы, словно архангел Михаил, и своим сверкающим мечом разогнали все тучи надо мной, ничего не попросив взамен. Никто и никогда с тех пор как…

Её голос дрогнул.

— Как я оболгала вас, никто не делал для меня ничего подобного.

— В общем собирайся и завтра перевози все вещи в общежитие, — сменил я опасную тему, поскольку грудь её начала высоко вздыматься, а губы покраснели и набухли, — Анне скажешь, что приказал я, чтобы не выносила тебе мозг.

Елена закивала, боясь поднять на меня взгляд.

— Да, и если покажешь себя хорошо, и доктор Шешет будет доволен твоей работой, я прощу тебя и помолюсь за спасение души.

Её настроение моментально изменилось, глаза снова засияли.

— Я буду очень стараться, сеньор Витале!

— Иди, я ещё поработаю, — ответил я, отсылая её рукой. Довольная девушка позвала ещё слуг чтобы помогли ей вытереть воду с пола и только затем удалилась, забрав грязное бельё и тихо закрыв за собой дверь.

* * *

Заходившее солнце осветило в окно сидящего в белых одеждах человека за рабочим столом, который что-то писал, зачёркивал, затем снова писал и так до последнего луча солнца, которое опустилось за горы.

— Святейший отец, — в комнату заглянул послушник, — к вам кардинал Альбино.

— Проси, — Иннокентий III с хрустом потянулся, массируя занемевшую от долгого труда поясницу, так что когда в рабочий кабинет зашёл с поклоном, убелённый сединами кардинал, то Папа поднялся, чтобы хоть немного пройтись.

— Простите Альбино, что не принимал вас, нужно было написать очень много писем. Светские властители европейских государств оказались слишком тяжелы на подъём, даже когда речь идёт об их священной обязанности, освободить Гроб Господень.

— Истинно так святейший отец, — склонил голову кардинал.

— Я просил тебя собрать информацию о том, что же конкретно натворил Венецианец в своём последнем походе.

— Всё сделано святейший отец, — кардинал достал из рукава три свитка и передал их Папе.

— А на словах?

— Если совсем уж кратко святейший отец, то за год он захватил шесть королевств, а затем продал эти земли русским, которые купили их в складчину, поскольку он запер их в замке и не выпускал оттуда, пока они не заплатят.