Кровь, золото и помидоры - [2]

Вышеупомянутые господа понимающе хмыкнули. «Новогодние ёлки», как я называл оставляемые после себя деревья, полные повешенных на ветвях людей, уже вошли в лексикон многих наёмников. Никто не знал, что это значит, но зрелище было крайне убедительным для тех, кто сомневался в моих решениях или словах.

— Сеньор Витале, если мы завоюем королевство, то можно будет как-то получить в нём земельный надел? — поинтересовался старый барон, который прибыл сразу с пятью своими сыновьями.

— Господин барон, — я склонил голову, — это будет исключительно воля королевы, а я лишь, её карающий меч справедливости.

— Жаль, — тяжело вздохнул он.

— Но я думаю, мы сможем урегулировать этот вопрос, если вы все напишете мне местоположение и желаемое количество наделов, — не стал я их разочаровывать, — я лично похлопочу перед нашей доброй королевой, за вас.

Мои слова моментально подняли настроение многим. Большинство, кого отправил ко мне Филипп были как раз из безземельной братии, и свой надел для них был крайне важным приобретением, пусть даже в таком далёком углу Европы.

— Благодарю вас сеньор Витале, мы подготовим требуемое, — с благодарностью склонил он голову.

— Ну и главное, все спорные вопросы между вами, я предлагаю решать через меня, — с улыбкой сообщил я, — если из-за сиюминутной выгоды вы передерётесь, я буду крайне, повторяю сеньоры, просто крайне этим недоволен. На этом у меня всё.

Воины поднимались и прощаясь, выходили из шатра. Остались только мы вдвоём с моим военачальником.

— Сеньор Витале, а можно личный вопрос? — поинтересовался он, когда мы поужинали и улеглись по своим кроватям.

— Давайте, сеньор Бароцци, — вздохнул я, открывая глаза, а ведь только хотел поспать после долгой и тяжёлой дороги. Ведь несмотря на ускоренные старания симбионта, мне ещё было даже не близко до хорошей формы.

— А зачем это всё, вам? — тихо спросил он.

— Я не могу ответить вам на этот вопрос, — честно признался я, — но вас устроит такой ответ, что это на благо Венеции? И только через несколько лет вы поймёте, почему я это делаю.

— То есть, ваш отец в курсе происходящего? — не сильно удивился он моему ответу.

— А вы как думаете? — хмыкнул я, не став отвечать прямо.

— Энрико всегда больше думал о городе, чем о себе, — тихо пробормотал он, — ничего удивительного, что и вас втянул в свои проекты.

— Спите сеньор Бароции, завтра у нас будет тяжёлый день, — зевнул я, закрывая глаза, — а возможно даже месяц или два.

* * *

Венгрию мы прошли словно горячий нож, сквозь масло. Тридцать три тысячи пятьсот воинов для этого региона было огромной армией, которая продвигалась по землям, стараясь не сильно уж грабить их по пути своего движения. Ласло III пару раз присылал послов, возмущаясь нашим движения по его землям, без предварительного согласования. В его словах была правда, поэтому я нагло отвечал, что пока королева Франции претендует только на Польшу, но если король слишком уж будет возмущаться простым передвижением нейтрального к его стране войска, то мы можем далеко не ходить и рассмотреть Венгрию в качестве альтернативы её земельных споров. Больше послов от него не было, а феодалы закрывались в замках, не высовывая оттуда носа, то есть не помогали, но и главное не мешали. Так что ускоренным маршем мы продвигались в сторону южного города Малой Польши города Цешин. Наёмничьи отряды занимались привычным делом, то есть грабили всё вокруг, заодно занимаясь задачей, поставленной им сеньором Бароцци — снабжали войско провизией, чтобы основной ударный кулак, состоящий из моей армии, не занимался мелочами, и был готов в любой момент развернуться в атакующие построения. Но этого не требовалось. Мы видели, как вдалеке за нашим передвижением посматривают конные отряды, которые сразу же убегали, стоило только нашей разведке выдвинуться в их сторону. Других войск на нашем пути не наблюдалось.

* * *

Небольшой город, расположившийся на холме рядом с рекой, разросся вокруг замка, стены которого были даже на первый взгляд не выше пяти метров и не составляли больших препятствий для штурма.

— Сеньор Витале, там парламентёры вышли в нашу сторону, — обратился ко мне один из капитанов, обращая внимание на группу из десяти пеших человек, под белым флагом, шагавших в нашу сторону. Среди них я увидел, священника и одного, хорошо одетого мужчину.

— Кто вы и по какому праву пришли на земли нашего князя Лешека Белого? — с оттопыренной губой «пропшекал» богато одетый господин, и его слова на латынь перевёл мне священник.

— По воле нашей королевы Ингеборги Датской, королевы Франции, которая объявила, что имеет больше прав на всю Польшу, чем ваши самозваные князьки, — спокойно ответил я, смотря на него с высоты седла.

— Да кто она такая, чтобы это заявлять? — возмутился он, — мы требуем, чтобы вы ушли с наших земель, иначе наше войско разобьёт вас, а всех главарей развесят по деревьям!

— Переговоры окончены, — я развернул коня и бросил на ходу сеньору Бароцци, — мне привезите двух благородных девушек из замка, которые могут читать и писать на латыни и польском, и голову вон того говорливого.

— Сеньор Витале, — военачальник притворно возмутился, — а если таких девиц там не отыщется?