Кровь Заката - [21]

2850 год от В.И.

10-й день месяца Волка.

Арция. Мунт

Рауль в который раз обходил пока еще пустую площадь. Коронный помост уже был обит алым сукном, плаха и топор лежали где положено, а несколько дюжих стражников бдили, чтобы какой-нибудь предприимчивый воришка не утащил атрибуты правосудия. Молодой ре Фло был в Мунте пятый день, он тайком наведался к барону Обену и Его Высокопреосвященству, а его спутники обошли своих сомнительных знакомцев. Увы! Все сходились на том, что вытащить Шарля Тагэре невозможно. Обвинители никогда не возьмут своих слов назад, кардинал все еще без сознания, а случая, чтобы человек, оказавшийся в цепях на коронном помосте, отрицал свою вину, еще не было. Обен полагал (и Жак это подтверждал), что синяки держат свои жертвы с помощью магии, перед которой любая воля бессильна. У Рауля мелькнула безумная мысль попробовать освободить Шарля по дороге на эшафот, но почтенное сообщество городских грабителей и нищих решительно отказалось участвовать в столь безнадежной затее даже за золото.

Оставалось три выхода, вернее, два, так как первый – предоставить Тагэре его участи – Рауль отмел сразу. Можно было забраться с арбалетом на какую-нибудь крышу и оборвать мучения друга. Он бы так и поступил, не будь призрачной возможности отбить или похитить его по дороге в дюз.

– Сигнор слишком часто возвращается на это место. – Голос был женским, слегка хрипловатым. Рауль решил, что с ним заговорила уличная девка, и уже приготовился дать ей пару аргов[39], чтоб она отстала, но следующие слова буквально пригвоздили его к месту. – Если сигнор хочет помочь Шарлю Тагэре, ему лучше пойти со мной.

Это могло оказаться ловушкой, но Рауль беспрекословно последовал за высокой женщиной в темно-синем плаще без сигны. Вскоре они сидели за заменяющей отдельный стол здоровенной бочкой в таверне «Развеселый Жак». Ре Фло заказал легкий ужин и кувшин белого вина. Женщина спокойно откинула капюшон, позволив виконту рассмотреть ее лицо. Молодая, светловолосая. Милое лицо с высоким лбом и пухлыми губами, только вот с глазами что-то не то. Глаза большие, серые, но вот взгляд… Ну не смотрят так молодые женщины, даже прошедшие через ад войны и плена. Раулю на мгновенье стало зябко, но он взял себя в руки.

– Откуда сигнора меня знает?

– Вы похожи на свою сестру.

Так, похоже, он все-таки попался, это наверняка циалианка, потому и взгляд у нее такой.

– На сестру? – Жалкая попытка выкрутиться. – Я не понимаю…

– Я не принадлежу к ордену, – губы женщины тронула нехорошая улыбка, – напротив, у меня к капустницам свой счет. Так уж вышло, что ваша сестра оказалась свидетельницей моей, скажем так, беседы с Папессой[40]. После этого оставлять Эстелу в обители было бы бесчестно, на нее могли взвалить мою вину.

– Вину?

– Ее Иносенсия лишилась рассудка, перед этим пустив в ход магию. – Сероглазая пожала плечами. – Я ей вернула то, что предназначалось Эстеле и мне. Правда, гадюка не предполагала, что я это я.

– Где Эста? – Рауль уже ничего не понимал и, пожалуй, не хотел понимать.

– Через дорогу, вон в той гостинице с малиновой вывеской. Ей отчего-то пришло в голову, что я должна вытащить еще и Тагэре.

– И…

– Я думаю, как это сделать. Лучше всего, если вы мне расскажете об этом обряде все, что знаете и предполагаете. Мне кажется, синяков можно ударить их собственным оружием, но для этого я должна знать все.

2850 год от В.И.

10-й день месяца Волка.

Арция. Мунт

В комнате бланкиссимы Козимы было душно и жарко. Тощая и изжелта-бледная, словно снедаемая изнутри каким-то недугом, Козима даже летом куталась в шаль и зажигала камин, осенью же и зимой ее покои и вовсе превращались в подобие преисподней. Не хватало только сковородок да жарящихся на них грешников, впрочем, под тяжелым взглядом наставницы воспитанницы чувствовали себя не многим уютнее, чем души в преисподней.

Соланж Ноар преклонила колени перед комнатным алтарем, облобызала перстень циалианки и замерла, опустив глаза. Козима кашлянула, поплотнее закуталась в белую шаль и обратила свой пугающий взгляд на девочку.

– Мы слушаем тебя, Соланж. Сегодня ты должна рассказать нам о Войне Оленя.

Сола судорожно сглотнула и молитвенно сложила руки.

– Война Оленя началась в 2228 году. В те времена светоч Церкви Единой и Единственной освещал Арцийский материк до Последних гор, но в Таяне и Эланде уже прорастала ересь. – Сола запнулась, испуганно вздрогнула и торопливо продолжала: – Однако Творец не желал гибели Благодатных земель. Своим орудием он избрал непорочную деву той же крови, что и равноапостольная святая Циала. Это была дочь тарскийского герцога Мишеля…

– Надо говорить «благочестивого тарскийского герцога».

– …благочестивого тарскийского герцога, – послушно повторила Соланж.

– Как было ее имя?

– Ее имя было Мария-Эрика.

– Так, дальше.

– Благочестивый герцог Мишель выдал свою дочь за престарелого таянского короля Марка, который не мог сделать ее своей женой. И тогда свершилось чудо. Юная Мария понесла по воле Божией и разродилась младенцем мужского пола, который должен был стать спасением Благодатных земель. Но у короля Марка была дочь Илана…