Кровь за кровь - [6]

В некотором смысле он был как бы посланником Бога в семействе Тассили. День ото дня его состояние улучшалось, чему Сара и Бруно радовались, как дети.

Пошел третий день пребывания Болана на ферме. Бруно разговорился, повеселел и перестал молчаливо терзать себя. Временами он даже шутил, а пару раз Болан слышал, как румын смеялся.

Сара же увидела в Маке Болане мужчину. Она начала наводить легкий марафет: то сменит прическу, то подкрасится. Джинсы уступили место очаровательным платьицам из набивного ситца, которые она сама шила по ночам, пока Болан спал.

Итак, на третий день Бруно сел в кабину грузовичка и отправился в Манхэттен за кое-какими покупками для своего гостя. Он отправился в дорогу на рассвете и пообещал вернуться домой к вечеру.

— Если меня не будет, то помолитесь Богу за толстого румына, — крикнул он из кабины машины.

Болан не беспокоился за него, поскольку знал, что Бруно часто возит на рынок свою продукцию. Его отъезд в город не должен вызвать никаких подозрений, даже если ферма находится под наблюдением. Это обстоятельство устраивало Мака, который направил Бруно к одному своему надежному другу.

Болан снова перебрался на чердак курятника, который теперь оглашался неугомонным писком тысяч крошечных цыплят. Его скудный арсенал состоял из пустой «беретты», «отомага», в обойме которого оставалась пара патронов, и наполовину разряженного револьвера мафиози.

В глубине чердака Бруно соорудил некое подобие ложа: он положил на слой чистого свежего сена три пуховые перины. Получилось удобно. Тут же была даже маленькая кладовая, заполненная яйцами и сыром. Кроме того, чуть ли не каждые два-три часа Сара приносила ему горячую пищу. Все необходимые медикаменты также были у него под рукой.

Как только Бруно уехал, Сара поднялась на чердак. В руках она несла портновский метр, блокнот и карандаш.

— Это еще зачем? — пробурчал Болан.

— Хочу посмотреть, что вы из себя представляете, — улыбнувшись, ответила молодая девушка, и глаза ее хитро блеснули.

В мгновение ока она сняла с него все мерки.

Но и за это короткое время их взгляды не раз скрещивались, обоих охватило ощущение неясной, волнующей близости.

Она ушла, так ничего ему и не объяснив. К десяти часам Сара вернулась с точной копией черного боевого комбинезона, который обычно носил Мак Болан. На комбинезоне было полно карманов, причем все они сидели там, где им и полагалось быть.

Болан не верил своим глазам.

— Как вам это удалось? — недоверчиво спросил он.

— О, это совсем просто. Взгляните сюда, — ответила Сара, и в ее голосе прозвучала вполне обоснованная гордость, которую она тщетно пыталась скрыть.

Она протянула ему лист бумаги из тетради по рисованию, с которой Болан часто ее видел. Несомненно, она рисовала его, пока он спал. Девушка воображала себе Мака в боевой форме, перетянутого ремнями с боеприпасами и увешанного оружием. Ей с большой точностью удалось передать напряженную позу хищного зверя и жестокое выражение лица. От рисунка исходило какое-то особое сияние, аура крестоносца.

— Значит, вы меня так представляете? — мягко спросил Болан.

— Да, — негромко ответила Сара.

— А как вы узнали, какой у меня комбинезон?

— Я сотни раз видела рисунки в газетах, по телевидению, на полицейских афишах.

— Понимаю.

— Примерьте.

— Не сейчас, — вздохнул он.

— Я вас уже видела, я не покраснею.

— Не сейчас, — повторил Болан.

— Мак Болан, вы неисправимый скромник.

Она склонилась над ним, резким движением сорвала одеяло и, аккуратно сложив его, положила в ногах у Болана.

«Все вернулось на круги своя», — подумал Мак.

Теперь у него не было даже полотенца, чтобы прикрыться, но и момент для скромничания выдался явно неподходящий.

Сара сняла платье и сложила с той же аккуратностью, с какой совсем недавно свернула одеяло. Она положила платье на ящик, служивший Болану прикроватным столиком, затем приблизилась к окну и выглянула во двор, залитый ярким солнечным светом.

— Вы считаете, что сейчас подходящий момент? — спросил Болан, прекрасно понимая всю нелепость своих слов.

— Я не знаю, как вы, но я... я готова, — объявила она, повернувшись к нему, и на ее лице засияла радостная улыбка.

— Что ж...

Она расстегнула лифчик и приблизилась к перинам, на которых лежал Болан.

«Странно, — заметил про себя Мак, — как иногда портит человека платье».

У нее оказалась изумительная фигурка, формы которой скрадывала чуть мешковатая одежда. Маленькие груди, высокие и крепкие, атласная кожа, казалось, светилась изнутри.

Сара положила лифчик на платье, а ее большие пальцы скользнули под ткань трусиков. Она неподвижно замерла перед Маком, глядя на него большими чистыми глазами.

Казалось, она замерла на месте, внезапно превратившись в живую статую, но трусики медленно опускались по бедрам, обнажая подтянутый живот и тугие выпуклые ягодицы.

Болан заметил, как у него дрожат руки, и сжал их в кулаки.

— Ты уверена, что поступаешь правильно? Через несколько мгновений размышлять будет поздно.

— Ты не упрощаешь мою задачу, — смущенно произнесла она. — Я долго готовилась к этому моменту. Я много раз репетировала его. Я... я представляла себе, что скажешь ты и что отвечу тебе я... Но ты не сказал ничего из того, что приходило мне в голову.