Кровь Янтаря - [7]
— Джасрика?
— Моего дворянина. Граф Кронклеф.
— А что об этом думали его величество Мениллан?
— Он так и не узнал о ее подвигах. Он в то время готовился отдать концы. Что вскорости и сделал. Собственно, потому ей и нужен был Джасрик. Он был начальником дворцовой стражи, а брат у него был генералом. Когда Мениллан скончался, они стали ее козырными тузами во время дворцового переворота. Последнее, что я слышала, — она стала королевой Кашфы, а Джасрика пустила под откос. Обслужила его по полной программе, я бы сказала. Видимо, он нацелился на трон, а она не собиралась ни с кем делиться. Она казнила и его, и брата — под предлогом какой-нибудь государственной измены. А он на самом деле был симпатичным парнем… Хоть и не слишком ярким.
— А у жителей Кашфы есть какие-нибудь… ну… особенности физиологии? — спросил я.
Флори улыбнулась.
— Ну, Джасрик был сам черт, а не парень. Но я бы не стала употреблять термин особенности, говоря о…
— Нет, нет, — прервал я. — Я имел в виду особенности в строении челюстей — выдвижные клыки, жало или что-то еще в этом духе.
— Фу-у, — сказала она, краснея. Может, стояла слишком близко к плите? Но не стану зарекаться. — Ничего такого. Стандартная анатомия. А почему ты спрашиваешь?
— Когда в Янтаре я рассказывал свою историю, то кое-что опустил. Джасра меня укусила и, кажется, впрыснула какой-то яд. Я едва успел козырнуться. Все онемело, руки-ноги парализовало, а потом еще слабость…
Флори покачала головой.
— Жители Кашфы ничего такого не делают. Но Джасра, конечно же, не из Кашфы.
— Да? И откуда?
— Не знаю. Но она точно не оттуда. Говорили, ее привезли работорговцы. Или она сама забрела в Кашфу и попалась на глаза Мениллану. Ходили слухи, что она колдунья. Не знаю…
— Зато я знаю. Это не слухи.
— Правда? Вот как, значит, она окрутила Джасрика!..
Я пожал плечами.
— Давно ты… э-э… сталкивалась с Джасрой?
— Лет тридцать-сорок назад, наверное.
— И она все еще королева Кашфы?!
— Не знаю. В тех краях я давно не бывала…
— А у Янтаря с Кашфой плохие отношения?
— Да никаких особенных отношений, — Флори опять покачала головой. — Я же говорила: они слегка в стороне от торговых путей. Другие тени доступнее, а торговать Кашфе вроде как, по большому счету, и нечем…
— У Джасры есть причина ненавидеть именно нас?
— Не больше, чем у кого-то другого.
От плиты текли запахи. Я сидел, принюхивался и мечтал о том, как залезу после ленча под горячий душ и буду тысячу лет им наслаждаться. И тут Флори произнесла то, чего я ждал в течение почти всего разговора:
— Человек, который тащил Джасру обратно… Знакомое лицо. Кто это?
— Тот, о ком я рассказывал тогда, в Янтаре, — ответил я. — Льюк. Любопытно, он тебе кого-нибудь напоминает?
— Вроде бы… — сказала она, помедлив. — Но не могу вспомнить, кого.
Флори по-прежнему стояла ко мне спиной.
— Если ты держишь в руках что-нибудь, что может разбиться или пролиться, — сказал я, — пожалуйста, поставь это на стол.
Я услышал, как что-то поставили на столешницу. Затем Флори повернулась. Судя по лицу, она была заинтригована.
— Ну?
— Его настоящее имя Ринальдо, он сын Брэнда, — сказал я. — Он больше месяца держал меня в плену в другой тени. Я только что сбежал.
— Ох ты, — прошептала она. Затем: — И что ему надо?
— Отмщения, — ответил я.
— Кому-то конкретно?
— Нет. Всем нам. Кэйн, ясное дело, был в списке первым.
— Конечно…
— Пожалуйста, не пережарь чего-нибудь, — сказал я. — Я так давно мечтал хорошенько пожрать.
Она кивнула и отвернулась.
— Ты давно его знаешь, — сказала она чуть погодя. — Что он за человек?
— Всегда казался славным парнем. Если он такой же псих, как его папочка, он хорошо это скрывал.
Флори откупорила бутылку вина, наполнила два бокала и поставила один рядом со мной. Затем принялась сервировать стол.
Когда мы уже приступили к трапезе, она замерла, не донеся вилку до рта, и сказала куда-то в пространство:
— Кто бы мог предположить, что эта сволочь начнет размножаться?
— Фиона, по-моему, — сказал я. — Ночью, перед похоронами Кэйна, она спрашивала, нет ли у меня фото Льюка. Я показал ей карточку. Кажется, она забеспокоилась, но ничего мне не сказала.
— А на следующий день они с Блейсом смылись, — заметила Флори. — Да. Теперь я вспоминаю — он чертовски похож на Брэнда, каким тот был в молодости. Так давно… Льюк крупнее и крепче сложен, но сходство несомненное.
Флори вновь принялась за еду.
— Очень вкусно, между прочим, — сказал я.
— Спасибо, — она вздохнула. — Я так понимаю, что мне придется подождать, пока ты наешься, прежде чем я услышу твою историю целиком.
Я кивнул — молча, потому что рот у меня был набит. Пусть империя гибнет — я голоден.
II
Приняв душ, подстригшись, сделав маникюр и переодевшись в свеженаколдованный костюм, я позвонил в справочную, а затем — по единственному номеру, зарегистрированному на фамилию Девлин в том районе, где жил Билл Ротт. Ответил мне женский голос. Телефон искажал тембр, но я все-таки узнал.
— Мег? Мег Девлин? — сказал я.
— Да, — донесся ответ. — Кто это?
— Мерль Кори.
— Кто?
— Мерль Кори. Недавно мы провели приятную ночь…
— Простите, — сказала она. — Должно быть, вы ошиблись.
— Если ты не можешь сейчас говорить открыто, я перезвоню — только скажи, когда. Или позвони мне сама.
