Кровь ведьмы - [50]

— Это там, где пещеры с чудовищами? — Счастливчик подавил отрыжку.

Тавернщик недовольно хмыкнул.

— Кто верит в это, а кто нет. Я вам скажу только, что от Нергаловой Пасти можно ждать чего угодно. Так что с дороги не сворачивайте, к морю близко не подходите и, главное, не вздумайте ночевать там.

Пока Файрад завтракал, Соня отправилась на конюшню. Осмотрев и погладив Ману, девушка заметила вьюки, лежащие рядом с мулом Исхара.

«Ну, раз он шел с нами, а теперь идти не может, то вряд ли будет против, если мы воспользуемся его вещами»,— подумала Соня и развязала переметную суму Исхара. Первое, что попалось ей в руки, были мотки тонкой прочной веревки, факелы и кирка. Покопавшись в мешке, девушка вытащила маленький закупоренный плотно притертой пробкой серебряный кувшинчик. Соня потрясла его — внутри была жидкость. Когда она вытащила пробку, Ману недовольно фыркнула.

— Тебе не нравится, как это пахнет? — девушка поднесла кувшинчик к носу. Запах был незнакомый.— На ком бы испытать?

Рядом крутилась хозяйская собака. Соня отломила кусок лепешки и бросила на землю. Пес моментально проглотил подачку. Перед тем, как дать ему второй кусок, девушка капнула на него жидкости из кувшинчика. Собака радостно кинулась к угощению, но, обнюхав, заскулила и, поджав хвост, выбежала на улицу.

«Похоже, что Арудж со своим пиратом все рассчитали. Мы находим пещеру, Исхар пользуется своей отравой, я и старый друг асгалунца мертвы, а он спокойно забирает сокровища и мчится к своему хозяину. Или не мчится…— девушка вздрогнула.— Как хорошо, что на свете есть контрабандисты, которые не любят стражников!»

Погрузив веревки, факелы и кирку на мула Файрада, она вывела животных во двор.

Вскоре, пополнив запас воды и продовольствия, Счастливчик и Соня выехали из деревни.

Дорога опять пошла вверх, оставляя море внизу. Глядя с кручи на водный простор, девушка, выросшая в далеком краю, удивлялась его изменчивости. Вчера дул свежий ветер, и вода была густо-синего цвета. Бесконечные мелкие волны, пенясь белыми гребешками, с шумом накатывались на берег и таяли пеной на камнях. Сегодня же тихая и солнечная погода совершенно изменила море. Оно стало светло-голубым. На его спокойной поверхности мерцали яркие солнечные блики и скользили тени от облаков. Соня заметила крупную птицу, кружившую над водной гладью. Вот она камнем падает вниз и, схватив клювом рыбу, резко взмывает в небо, а затем опять кружит в воздухе, высматривая очередную жертву. Накануне девушка подстрелила такую птицу, но она оказалась жесткой и невкусной.

С момента выезда из деревни Файрад не проронил ни слова. После вчерашнего застолья с контрабандистами он явно страдал.

Его терзала головная боль. Каждый шаг коня доставлял ему неслыханные мучения. Его раздражало все: и тихая погода — сейчас бы был так кстати свежий морской ветерок,— и эта девчонка, которую ничем не проймешь. Вот и теперь едет и с любопытством озирается, как будто не она всю ночь орала песни в таверне. Наконец он не выдержал и спешился. Идти оказалось легче, но гнедой, бредущий следом на поводу, дышал теплом прямо в затылок, что усиливало раздражение мужчины.

— Не пора ли нам передохнуть? — Файрад отвязал бурдюк с водой и уселся на придорожный камень.

— Ты проголодался или жажда замучила? — Девушка разглядывала своего спутника с деланным сочувствием.

— Уйди, и без тебя тошно,— вяло огрызнулся тот.

— Понятно, есть ты не хочешь.— Соня открыла корзину, где лежала всевозможная снедь.— А я, пожалуй, перекушу. Не пропадать же такой вкуснотище. У меня здесь такой аппетит разыгрался. От морского воздуха, наверное.

Она достала лепешки и жареную рыбу, которыми ее снабдил хозяин таверны.

— Здорово здесь рыбу жарят,— не унималась девушка.— Посмотри, какая замечательная золотистая корочка. Нисколько не пригорела. А мясо нежное, сочное и прожарено хорошо. Вообще, вкусно готовить — большое искусство. Этого я совсем не умею. Так, что-нибудь на скорую руку, по-походному, на костре.

— Ну, слава Митре, хоть чего-то ты не умеешь,— уныло усмехнулся мужчина.

От запаха пищи его стало мутить. Чтобы не показать свою слабость, он отошел подальше от разговорчивой компаньонки и, ничего не подстелив, лег на жесткую траву в тени чахлого придорожного куста.

— Ты куда отправился? — Соня огляделась, ища глазами Счастливчика.— Говорят, есть всякие чудо-эликсиры, помогающие избавиться от похмельных мук. Надо было запастись. Или ты думал, что мы будем путешествовать по богатым домам от одной изысканной трапезы до другой? — девушка широко ухмыльнулась.— Простой люд, конечно, пьет что попроще, и закуска у них немудрящая, но зато все чисто и честно. Ты еще не знаешь, чем твой дружок Арудж снабдил своего доверенного прислужника.

Файрад поднял голову и с удивлением посмотрел на Соню:

— Что ты узнала? Когда?

— Да пока ты там страдал, я заглянула в мешки Исхара. Вот, позаимствовала веревки, кирку, факелы, а еще нашла интересный кувшинчик с эликсиром, который избавляет от недомоганий раз и навсегда.

— Не может быть! — Счастливчик подскочил на месте.— Арудж — скряга, жулик, вор, но он купец, а не убийца.