— Поварешка? Тебя… не узнать. Если бы не работа, точно бы мимо прошел… Что ты здесь делаешь?
У Милки не было сил ответить, она просто уставилась на него, цепляясь за единственный образ, который мог бы вывести ее из пучины горя и отчаянья.
— Впрочем, неважно, — сказал он. — Подвезти до Колодца?
Сил на кивок хватило.
Ее тут же, как нашкодившего щенка, отвели к шикарному экипажу и усалили на мягкие подушки. Сэтвок Шанар устроился напротив, придирчиво ее рассматривая, затем изрек:
— И что это было? Спор или злая шутка?
Милка непонимающе заморгала.
— Этот шутовский вид, — скривился он. — У меня просто нет слов, чтобы его описать… Даже не знаю с чего начать?.. С жуткого платья… это вообще платье? Или с грязи на лице…
Милка просто смотрела вперед, не совсем понимая, о чем он.
— Да еще чем это пахнет?.. Такой знакомый запах… По-моему, ароматизированная травилка для тараканов, у меня дома Туя такую использует, потому что без отдушки это вообще что-то невыносимое!
Его силуэт начал расплываться — глаза девушки тонули в слезах.
— Ей, — вдруг его лицо стало в три раза больше. Он наклонился к ней. — Ей! Чего плачешь? Тебя же почти никто не видел — мы вовремя уехали. Все смотрели на жениха и невесту!.. Прекрати реветь!
Он протянул ей платок. Она вытерла слезы, хотя успокоиться все равно не смогла, особенно когда заметила черные разводы на белоснежной ткани.
— Не плачь, Поварешка, — сказал он, пересев на ее сторону и обнял одной рукой. — Все будет хорошо, а того, кто над тобой так зло пошутил, мы накажем, я обещаю, — он наклонился к ее уху. — Ты же знаешь, я могу…
Милка кивнула.
— Не будешь больше плакать?
Она отрицательно покачала головой.
— Вот и хорошо, — сказал он и постарался улыбнуться. — Видишь ли… такая жизнь пошла, что нужно сильными быть. Неласковая она со слабыми… Да она вообще со всеми неласковая!
Вот здесь она была с ним абсолютно согласна.
— Ты прости, я пересяду обратно, а-то… хм… похоже, это от тебя травилкой пахнет.
Глава 10. Для многих женщин все мужчины — козлы, кроме любимых. Хотя, по большому, счёту, и они — такие же козлы, но только любимые
Бессонная ночь не прошла даром ни для здоровья, ни для души. Страшно болела голова, которую к тому же одолевали тяжкие думы. Сначала Милка полночи жалела себя, потом завидовала Сонаре, а под утро нежданно не гадано решила, что Бирт… козел. Намазывая очередной бутерброд пахучим маслом, она вспоминала каждый миг, проведенный с ним, и пришла к неутешительному выводу… никакой особой любви с его стороны не было! Полгода в "поварешках" у целой банды отпетых преступников научили ее немного иначе смотреть на вещи. Она теперь знала, что для секса мужчине вовсе не обязательно любить партнершу, сильная половина человечества может быть лживой и очень изворотливой… а накладывая это знание на прошлое… она поняла, насколько была слепа! "Прокатили, как малолетку!" — сказал бы Хом из двадцать пятой.
— Милка, ты сейчас сломаешь ломтик, — как бы между прочим подала голос Зорна.
— Я бы не только тост сломала, — зло призналась Милка и потянулась за следующим куском хлеба.
— Все так плохо? — удивилась Зорна.
— Все мужики — козлы, — тихо прошипела девушка.
— Прям таки все? — сощурилась повариха.
— Может не все, но один — точно!
— А… — потянула женщина. — Есть такое дело.
"Но вообще-то, все" — добавила про себя девушка.
— Доброе утро! — поздоровался бодрый мужской голос. Обе работницы кухни недоуменно уставились на главу службы безопасности Его Величества Сэтвока Шанара.
— Доброе, — ответила Зорна с улыбкой — Давно не захаживал, начальничек…
Милка только кивнула и продолжила измываться над хлебом. Какое ей дело! Ее вообще боль всего интересовало, как бы отомстить Бирту. Да так, чтобы на всю жизнь запомнил!
— Что это с ней? — удивился Сэтвок Шанар и потянулся за одним из бутербродов.
— Не с той ноги встала, — буднично ответила повариха, стукнув главу службы безопасности Его Величества длинной ложкой по загребущей руке.
— Ей! Я голодный! — пожаловался он.
— Так это же не тебе, а заключенным! Что, дома покушать не мог?
— Дома некогда, — пожал он плечами, а потом сощурился: — Ты, небось, и на моем смертном одре не дашь любимую печеньку с криком: "это гостям!"
— Что б ты не сомневался, — уперла руки в бока Зорна.
Вместо того, чтобы и дальше выслушивать весь этот балаган, Милка собрала несколько пузатых бутербродов, положила их на тарелку, которую неласково всунула в руки гостю.
— Вот как надо! — похвалил довольный Сэтвок. — Учись!
— Я вашу наглую породу знаю. Вас один раз угостишь, так вы еще и привыкнете!
Но мужчина ее не слушал, он все наблюдал, как Милка яростно намазывает следующий ломоть.
— Ей, Поварешка… А что случилось-то? Все вчерашний розыгрыш забыть не можешь?
— Какой розыгрыш? — оживилась Зорна, на что Сэтвок махнул рукой — все его внимание принадлежало маленькой помощнице. Но Милка даже не глянула в его сторону. Во-первых, ей просто не хотелось его видеть, после вчерашнего, а во-вторых, все они — КОЗЛЫ!
Но Сэтвок не собирался сдаваться, он подошел ближе и даже наклонился, чтобы лучше рассмотреть ее лицо.
— Итак? — напомнил он.
