Кровь пьют руками - [15]
Я оглядываюсь — темно. Ни спичек, ни зажигалки. Черт, дьявол!..
— Поднимемся наверх. Только не вздумайте бежать!
На улицу выходить ни к чему, в подъезде горят лампочки. Темновато, но сойдет.
— Вот фотография! Смотрите! Я достаю снимок — свежий, только что из. принтера — и лишь тогда понимаю, какую делаю глупость. Он никогда не видел Эмму! Я сама — сама, дура! — показываю ему, как она выглядит…
— О Господи! Пашка!
Теперь настает время удивляться мне. Какой еще Пашка? Пол?
— Хорошо. Я вам верю.
Его голос становится тихим и каким-то странным, словно этот мальчишка постарел сразу на много лет.
— Эми звонила мне несколько дней назад,. чтобы сообщить о гибели моего отца и… и брата. Паши. Павла Авраамовича Залесского. Они живут… жили на Стрим-Айленде последние годы — переселились из Милуоки по Восьмой Программе.
Не врет? Нет, не врет! Ну и родственничек у бедняги Пола! Но даже если так…
— Пленка. И распечатка. Откуда? Кто вам их передал?
Он качает головой, на губах — грустная усмешка.
— Никто. Все это… получено в пределах моей квартиры. Можете считать это научным опытом. Или спиритическим сеансом — как вам больше по душе.
Научным опытом? Неужели эти штукари способны?! Но ведь сюда не зря прислали Игоря! Игорь! Его можно спросить! Или нельзя?
Во всяком случае, не сейчас.
— Вы, Эра Игнатьевна, прочитайте распечатку. Там понятнее, чем на пленке.
Теперь он говорит еле слышно, и я начинаю догадываться, что парню тоже нелегко. Тоже?! Отец погиб, брат погиб… В голове эхом сумасшествия отдается: «…будут и там наших внуков рожать — и для кого-то появится дом… дом, из которого…»
— Олег Авраамович! Я вас ударила. Извините! И вообще, извините!
Он качает головой — на сей раз утвердительно.
— Да, конечно. Вы, наверное, решили, что наша банда собралась шантажировать работника прокуратуры? Это я, дурак, виноват: хотел вас, так сказать, озадачить. Знаете что? Лучше вы меня извините. А сейчас… Можно, я пойду домой? Холодно!
Еще бы! Февраль, мороз, а он в спортивных штанах и майке. И в одной тапочке.
Правом.
ВЗГЛЯД ИСПОДТИШКА.
Никогда бы не смогла нарисовать его лицо. Не личность — словесный портрет, забывающий бриться: нос прямой, чуть с горбинкой, брови тонкие, щеки слегка впалые — и вечно в щетине (фи!). Особая примета — без всяких особых примет. Тридцатилетний недоросль, любящий пялиться на женские ноги. И чего в нем нашла гражданка Бах-Целевская, не пойму?
А еще у него странный голос — какой-то водянистый, бессильный.
Или это я все от злости?
Таков ли он на самом деле, господин литератор?..
— Конечно, Олег Авраамович! Только… Если некоторые люди узнают о моей дочери… Об Эми… Плохо будет не одной мне, плохо будет ей. Ей шестнадцать лет, отца убили, когда девочке и шести не было…
— Не надо! — Алик морщится, гладит рукой бок. — За кого вы меня принимаете? За сентиментального агента 007?.. Ну и бьете же вы, Эра Гигантовна! Вас бы с Фимкой познакомить…
Пожалуй, надо улыбнуться, но я не могу.
Нет сил.
Мне казалось, прошла целая вечность, но взгляд на циферблат убедил в ином. Одиннадцать минут, на минуту больше, чем обещала. Игорь! Кенты! Как он там?!
Кентавры никуда не делись. Теперь их не двое — пятеро, и вся пятерка сгрудилась у подъезда. Маг по имени Истр стоит прямо перед ними — ровно, широко расправив плечи. Ни он, ни кенты не двигаются, но мне почему-то чудится, будто сероглазый фольклорист не просто стоит на заснеженном асфальте. На миг вспыхивает: между ними стена — радужная, полупрозрачная, мерцает синеватыми огоньками.
Я помотала головой. Померещилось! Просто стоят.
Наверное, Игорю интересно с непривычки.
— От-тдали д-дискету?
Он улыбается, а я никак не могу сообразить, что за дискета, пока не догадываюсь: никакой дискеты нет, зато есть «мотивация внезапной остановки».
Завралась, дура!.
— Отдала. Сажали пить чаи, но я героически отбивалась. Очень скучали? Улыбка. Какая у него улыбка!
— Без вас — очень! А вообще-то интересно, любовался к-китоврасами…
Он вновь берет меня под руку; на миг я вся обмякаю, прижимаюсь к его крепкому плечу. Но сразу прихожу в себя. Нельзя — ничего нельзя. Нельзя заплакать, завыть, нельзя даже показать ему фотографию. У меня гость. Мы с ним гуляем, потом попрощаемся, я пожелаю сероглазому Магу спокойной ночи.
Выдержу?
Не сдохну?
Кто знает?
2
"Срочное. Вне очереди!
Прошу сообщить, какие объекты на территории города и области связаны с фамилией «Голицын» или сходными с нею.
Стрела. Экстренный № 258".
Я нажала «enter» и полюбовалась делом рук своих. Хорошо, если сегодня дежурит Пятый! «Экстренный» в полседьмого утра — удачная закуска к кофе. Забегает, извилиной своей фуражечной зашевелит, Голицыных взыскуя; это ему за «Воздух»!
Итак, запрос уже в «паутине», чайник закипел, значит, можно брести на кухню и мыть посуду. Вчера на это сил не хватило. Удалось лишь снять — бросить на пол — пальто и добраться до комнаты, после чего я (как была, в платье) рухнула на кровать.
Мертвая.
Ожила я полчаса назад, с удивлением обнаружив, что каким-то чудом умудрилась отдохнуть.
Во всяком случае, в голове обнаруживались разумные мысли, а не только шум прибоя и крики чаек. Тогда и села за компьютер, решив совместить приятное с полезным — и начальство потревожить, и дел? Капустняка вперед двинуть. Хотя с уверенностью утверждать, что доктора наук Крайцмана похитили «железнодорожники», еще рано.
В Японии царит Эпоха Воюющих Провинций. Все сражаются со всеми, горят крепости и монастыри, вороны пируют на полях боев. Монах-воин Кэннё, настоятель обители Хонган-дзи, не может больше видеть этот ужас. Он просит будду Амиду сделать что-нибудь, что прекратило бы кровопролитие, и милосердный будда является монаху. Дар будды изменит всю дальнейшую историю окрестных земель, превратив Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Вскоре правительство Чистой Земли учредит службу Карпа-и-Дракона, в обязанности которой войдут разбирательства по особым делам, связанным с даром будды.
Кто не слышал о знаменитом монастыре Шаолинь, колыбели воинских искусств? Сам император благоволит к бритоголовым монахам – воинам в шафрановых рясах, чьи руки с выжженными на них изображениями тигра и дракона неотвратимо творят политику Поднебесной империи. Но странные вещи случаются иногда в этом суетном мире Желтой пыли…Китай XV века предстает в книге ярким, живым и предельно реалистичным. Умело сочетая традиции плутовской новеллы с приемами современной прозы, тонкую иронию и высокую трагедию, динамичный сюжет в духе «Путешествия на Запад» – с оригинальными философскими идеями, авторы добиваются того, что вращение Колеса Кармы предстает перед читателем в абсолютно новом свете.
Миф о подвигах Геракла известен всем с малолетства. Но не все знают, что на юном Геракле пересеклись интересы Олимпийской Семьи, свергнутых в Тартар титанов, таинственных Павших, а также многих людей - в результате чего будущий герой и его брат Ификл с детства стали заложниками чужих интриг. И уже, конечно, никто не слышал о зловещих приступах безумия, которым подвержен Великий Геракл, об алтарях Одержимых Тартаром, на которых дымится кровь человеческих жертв, и о смертельно опасной тайне, которую земной отец Геракла Амфитрион, внук Персея, вынужден хранить до самой смерти и даже после нее.Содержание:Андрей Валентинов.
Силы Света и силы Тьмы еще не завершили своего многовекового противостояния.Лунный Червь еще не проглотил солнце. Орды кочевников еще не атаковали хрустальные города Междумирья. Еще не повержен Черный Владыка. Еще живы все участники последнего похода против Зла — благородные рыцари и светлые эльфы, могущественные волшебники и неустрашимые кентавры, отважные гномы и мудрые грифоны. Решающая битва еще не началась…Ведущие писатели, работающие в жанре фэнтези, в своих новых про — изведениях открывают перед читателем масштабную картину непрекращающейся магической борьбы Добра и Зла — как в причудливых иномирьях, так и в привычной для нас повседневности.
Закон будды Амиды превратил Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Отныне убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден – самурай из Акаямы, дознаватель службы Карпа-и-Дракона – расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений, уже известных читателю по роману «Карп и дракон». Но даже смерть не может укротить человека, чья душа горит в огне страстей. И теперь уже не карп поднимается по водопаду, становясь драконом, а дракон спускается с небес, чтобы стать карпом.
Торюмон Рэйден — самурай из Акаямы, младший дознаватель службы Карпа-и-Дракона. Его дела — случаи насильственных смертей и воскрешений. Убийца жертвует своё тело убитому, таков благородный закон, дарованный буддой Амидой в эпоху великой резни. Но люди не были бы людьми, если бы не пытались вывернуть любой закон наизнанку, приспособить к своим корыстным желаниям. А значит, жизни молодого самурая тоже грозит опасность. Вторую книгу романа «Карп и дракон» составили «Повесть о стальных мечах и горячих сердцах», «Повесть о деревенском кладбище и посланце небес» и «Повесть о лицах потерянных и лицах обретённых». 2020 г.
В данный сборник вошли рассказы, написанные в самых разных жанрах. На страницах этой книги вас ждут опасности далёкого космоса, пустыни Марса, улицы пиратского Плимута, встречи с драконами и проявления мистических сил. Одни рассказы наполнены драмой, другие написаны с юмором. Некоторые из представленных работ сам автор считает лучшими в своём творческом багаже.
«На пороге» — научно-фантастическая повесть, рассказывающая о противостоянии человеческой цивилизации и таинственной космической расы, стремящейся превратить Землю в огромный полигон для реализации своих безумных идей. Человечество оказалось на пороге новой эпохи, и судьба всего мира зависит от усилий нескольких пытливых учёных, бьющихся над тайнами внеземных технологий и пытающихся познать предназначение разума. В сборник также вошли рассказы разных лет.
«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.
Что ни ночь, то русский народный праздник приходит с волшебницей-матрешкой в этот удивительный дом. Сегодня здесь зима и Святки с волшебными колядками и гаданиями в сопровождении восковой невесты. Завтра Масленица с куклой-стригушкой и скоморохами. Будет ночной гостьей и капелька-купалинка с жемчужными глазками, и другие. Какой ещё круговорот праздников ждет хозяек дома, двух сестричек-сирот Таню и Лизу? Какая тайна кроется в этом доме? И что получат девочки в дар от последней крошки-матрешки?
Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить… .
Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.
Белые буквы барашками бегут по голубизне экрана, врываются в городскую квартиру архары — спецназовцы, ловят убийц Первач — псы, они же «Егорьева стая», они же «психоз святого Георгия», дымятся на газовых конфорках — «алтарках» приношения утопцам и исчезникам, и звучит в эфире срывающийся вопль: «Всем! Всем, кто нас слышит! Мы — Город, мы гибнем!..»Удивительное соавторство Г.Л.Олди и Андрея Валентинова — и удивительный роман «Нам здесь жить», где играют в пятнашки быль и небыль...