Кровь на палубе - [34]

За столом снова послышалась очередная здравица за императрицу, и восторженные голоса, подхваченные теплым южным ветром, разлетелись по округе, исчезнув где-то над гаванью. Закончился еще один мирный весенний день, но в воздухе уже чувствовался запах приближающейся грозы, и чайки, будто напуганные приближением бури, разрывали небо беспокойным надрывным клекотом. Море шумело и гневалось, бросая волны на скалистые крымские берега.

II

Херсон, Екатерининский дворец,

десятью днями ранее…

Императрица восседала в высоком деревянном кресле. По левую руку от нее присутствовали члены собрания, а по правую – генерал-губернатор Новороссии, светлейший князь Григорий Александрович Потемкин. Свечи играли золотыми бликами на лицах вельмож, словно стараясь высветить перед государыней всех ее сподвижников, готовых в любую минуту положить на алтарь Отечества свои жизни. Уверенность в этом всегда успокаивала самодержицу и придавала ей силы в самые трудные минуты.

Екатерина внимательно слушала доклад графа Безбородко. Немного нескладный, похожий на медведя человек всегда вызывал у нее восхищение. Говорили, что во время боев при Ларге, орудуя саблей и пистолетом, он один уничтожил больше десятка турок. Наверное, он мог бы стать блистательным полководцем, но судьбе было угодно испытать его способности на дипломатическом поприще, и вчерашний боевой офицер засел за иностранные языки. Всего за два года он выучил французский, немецкий, итальянский, латинский и греческий. Феноменальная память статс-секретаря изумляла и восхищала. Многие циркуляры и артикулы он знал наизусть, а законы, подписанные государыней, составлял собственноручно.

Лицо самодержицы озарила легкая улыбка. Она вспомнила, как несколько лет назад в разговоре с ним она коснулась какого-то закона, а он тут же прочитал его по памяти. Государыня усомнилась и приказала немедленно подать ей книгу. Александр Андреевич в ответ лишь усмехнулся и назвал страницу, где были напечатаны те самые слова, которые он только что воспроизвел. «Тайный советник, гофмейстер, второй член министерства иностранных дел с жалованием вице-канцлера, кавалер орденов Владимира первой степени и Святого Александра Невского, обладатель многих земельных наделов, дарованных Высочайшим Соизволением… Не много ли для одного человека? Нет, – мысленно ответила Екатерина, – он один и стоит целого дипломатического корпуса». «Ум светлый, яко алмаз чистой воды», – говаривал о нем граф Румянцев.

– Еще семь лет назад мы приступили к реализации Высочайше одобренного «Греческого прожекта», кой предусматривает восстановление христианской Византийской империи со столицей в Константинополе и русским ставленником на троне. Сегодня благодаря усилиям светлейшего князя мы завершили его первый фазис, и отныне большая часть северного Причерноморья принадлежит России. Настало время перейти к главной стадии – освобождению греческих островов и тех земель, кои по праву принадлежат потомкам эллинов. К тому же султан, подталкиваемый воинственной верхушкой, готов развязать войну с Россией в любой момент.

– Простите, граф, что я вас перебиваю, – вмешалась в разговор императрица, – но мне кажется, что по этому поводу следовало бы заслушать полномочного министра в Константинополе, статского советника Булгакова. Прошу вас, Яков Иванович.

– Смею доложить, Ваше Величество, что Порта давно готовится к реваншу и нам, судя по всему, столкновения не избежать. Я, конечно же, сделаю все возможное, чтобы оттянуть войну, пока Черноморский флот полностью не укомплектован военными кораблями. Но мне уже известно, что в Константинополе тайно находятся несколько французских офицеров генерального штаба, кои разрабатывают режиссуру вероятностных баталий турецкого флота против нас.

– И когда, по вашему мнению, начнется война?

– Учитывая, что боевые действия в Черном море возможны лишь до наступления штормов (это конец октября – начало ноября), а также то, что два турецких 30-пушечных фрегата сойдут со стапелей только в середине июля, османы, скорее всего, выступят в начале августа.

– Выходит, у нас осталось всего два месяца…

– Позволите, Ваше Величество? – Безбородко склонил в почтении голову. – Осмелюсь предложить следующий план действий. Надобно отрядить надежных посланников в Италию и Грецию для возбуждения восстания против турок, а также собрать в Архипелаге казенную флотилию под русским флагом с греческими моряками. Многие из них уже сражались на стороне России.

– Мысль неплохая. Надеюсь, у вас уже имеются соображения по поводу кандидатов?

– Так точно, Ваше Величество. Для выполнения этой задачи предлагаю направить туда генерал-поручика Заборовского, князя Мещерского и генерала Псаро. Позднее им будут переданы подробные циркуляры. А консулам в Ливорно, Триесте, Корфу и Превезе мы разошлем депеши об оказании помощи упомянутым посланникам.

– Разреши, государыня, слово молвить? – произнес молчавший дотоле Потемкин. – Дело это положительно хорошее – флотилию закупить и матросов из греков набрать. Да вот только за своим земляком они пойдут с большей охотой, нежели за русским назначенцем. Есть у меня один храбрец – Ламбро Качиони. Жаловала, матушка, в минувшем году ты ему чин капитанский. Нехристей он ненавидит и бьет их уже сейчас, не дожидаясь нашего дозволения. Да и пусть! Нам это на руку! Смею предложить вот что: надо бы купить ему корабль, с тем чтобы на нем он пришел в Архипелаг и там, одновременно с казенной флотилией, устроил туркам вящий разгром. Уверен, что с нашей и Божьей помощью он быстро соберет целую эскадру.