Кровь на черных тюльпанах - [110]

Я врач-психиатр, до недавнего времени имел частную практику в Штатах. Но меня всегда волновало, что сотни миллионов жителей нашей планеты лишены медицинской помощи. Поэтому я часто на свои деньги совершал поездки в страны Африки, где в отдаленных районах оказывал помощь душевнобольным, лечил наркоманов. Два года назад я узнал, что многие кампучийские беженцы в Таиланде, пережившие ужасы кровавого режима Пол Пота и потерявшие в этой бойне родных и близких, страдают расстройством психики. Этим людям еще можно помочь, если вовремя взяться за их лечение. Но ни тайские власти, ни международные организации не оказывают им соответствующей медицинской помощи. Тогда я решил поехать в Таиланд и с разрешения правительства открыть в этом городе психиатрическую лечебницу. У меня были кое-какие средства — накопления, пожертвования. Семьи у меня нет, так что я мог позволить себе это.

Со мной приехали мои друзья — опытные американские врачи-психиатры — доктор Спейс и доктор Иверс. Я потом познакомлю вас с ними. Мы купили этот дом, установили кое-какое оборудование и приступили к работе.

Кроме нас в клинике работают восемь человек — тайцы и кампучийцы из числа беженцев. У нас, так сказать, мужской монастырь, ни одной женщины. Могу похвастать, что за это время пятнадцать человек полностью выздоровели и были возвращены в лагеря. На их места мы взяли новых пациентов.

— А можно посмотреть больных? — спросил Майкл.

— Не стоит их беспокоить, — ответил Бергер. — Лучше я познакомлю вас со своими коллегами. Подождите минуту.

Бергер вышел и вскоре вернулся с двумя рослыми, плечистыми молодыми людьми в таких же, как он, новеньких, ослепительно белых, накрахмаленных халатах.

— Познакомьтесь, это доктор Мартин Спейс, а это доктор Джон Иверс. Мои помощники и друзья.

Молодые люди настороженно смотрели на журналистов, Бергер молчал. Майкл понял, что хозяева не расположены к откровенной беседе.

Бергер сам пошел провожать их. Он долго смотрел им вслед, потом повернулся и побежал к дому.

— Ну как тебе понравилась эта клиника? — спросил Дик, когда они сели в машину.

— Странное заведение. Бергер вроде бы чудак, а вот его помощники скорее похожи на вышибал из кабака, чем на врачей.

— Бергер не такой уж чудак, как кажется с первого взгляда. Его насторожил наш приход, это ясно. Одно могу сказать точно — это заведение не производит впечатления медицинского учреждения. Нет запаха лекарств. Ты обратил внимание на их халаты? Только что из стирки. Они явно надели их в нашу честь. Трудно себе представить, чтобы три врача одновременно сменили халаты, да еще в середине рабочего дня. А ты заметил, что холодильник, в котором, по идее, должны храниться лекарства, не включен в сеть? Карточки больных на полке покрылись пылью, к ним, видимо, давно никто не прикасался. Похоже на бутафорию. Я не удивлюсь, если окажется, что Бергер не имеет к медицине никакого отношения. Он довольно бесцеремонно отказался показать нам своих больных. Для врача это странно, они любят демонстрировать свои успехи.

— Я, пожалуй, напишу о клинике Бергера. Тема уж больно хороша — «альтруист-американец в таиландских джунглях».

Бангкок, 26 июля 1984 года.

Продиктовав по телефону статью, Майкл решил побродить по городу: может, удастся напасть на след Лайлеса.

Молодой администратор «Лебедя» встретил Майкла традиционной тайской улыбкой.

— Чем могу быть полезен, сэр? — спросил он.

— Мне нужно найти одного американца. Питера Лайлеса. Возможно, он останавливался у вас в начале этого года. Не могли бы вы проверить по своим записям?

— Зачем же, я хорошо его помню. Высокий шатен с кудрявыми волосами. Кажется, телеоператор. Он все время ездил на кампучийскую границу. А вы его родственник?

— Друг. Меня интересуют обстоятельства его отъезда…

— Видите ли, давать частным лицам сведения о посетителях нам запрещается. Боюсь, что не смогу вам помочь.

— Может быть, в виде исключения. — Майкл положил на стойку стобатовую купюру.

— Ну разве что в виде исключения. — Администратор быстро спрятал деньги под стойку. — В отель он приходил только на ночь, остальное время где-то пропадал. Уезжал на границу на несколько дней раза два или три. Вещи оставлял в номере. Но в последний день с ним, видимо, что-то произошло.

— Когда?

— Сейчас я посмотрю, какого числа он выписался. Да, первого марта. В этот день я как раз дежурил. Часов в шесть вечера Лайлес вернулся. Я заметил, что выглядел он очень усталым. Через плечо нес большую сумку, с которой обычно ездил на границу. Наверно, со съемочной аппаратурой. Попросил заказать разговор с Лос-Анджелесом.

Примерно через час он подошел ко мне. Отель у нас маленький, в номерах телефонов нет. Поэтому все звонят отсюда. Разговаривал он с какой-то женщиной, по-видимому с женой, сказал, что завтра вылетает домой. После этого расплатился за номер и поднялся к себе.

Минут через двадцать позвонил какой-то мужчина и попросил Лайлеса к телефону. Я не слышал, о чем они говорили, но понял, что этот человек хочет встретиться с Питером вечером в баре «Наполеон». Тот согласился, назвав время: десять часов. После этого звонка ваш друг начал кому-то звонить. Просил срочно приехать, говорил, что есть важное дело.