Кровь королей - [2]

— Да чем они нам грозят? На Западе будет мир и покой. Рим вновь станет сильным. Возможно, вместе мы все же сможем одолеть вандалов…

— При чем тут вандалы?! Антемий спит и видит, как объединить Империю. Под своей властью разумеется!

— И снова я повторю — с чего ты это взяла?

— Да это же очевидно! Ты не послушал меня тогда, когда отдавал Леонтию его сыну, не послушал, когда отдавал ему в руки власть над Римом, так послушай же хоть теперь, когда его легионы могут пойти на Константинополь, как только он решит, что наступил благоприятный момент!

— Я не стану слушать глупую болтовню и наветы.

— Ах, он не станет! Нет, станешь! Станешь, старый болван! Я знаю, почему ты благоволишь Антемию. Ты до сих пор переживаешь, что лишил его законного трона. Считаешь, что у него было больше прав, чем у тебя. Вот почему ты всегда оказывал ему покровительство!

Верина разошлась не на шутку. Ее лицо раскраснелось, изо рта брызгала слюна. Теперь она совсем не выглядела привлекательной. Император спокойно поглощал устрицы, запивая вином. Дождавшись, пока супруга выскажет все, что хотела, он отложил вилку и сказал:

— Антемий не враг нам. И мы должны благодарить Бога, что он послал на помощь Риму армию Красса, и за то, что варвары не угрожают более Вечному Городу. Антемий — патриот Рима, точно также, как я. Он никогда не начнет смуту в Империи. По крайней мере, до тех пор, пока у нас есть внешний враг.

Я не беспокоюсь ни о чем потому, что моими усилиями на Востоке царит порядок. После меня императором станет мой внук, и никто не сможет оспорить его права. За ним будет стоять армия — вся она в руках Зенона и Василиска, твоего, между прочим, брата. За него будет народ Константинополя — я это знаю, народ считает Льва единственным законным наследником. Вот поэтому я ничего не стану предпринимать против Антемия и его сыновей. Я никогда не дам первым повода к войне с Римом. Запомни это, Верина, запомни хорошенько!

Он развернулся и, по стариковски прихрамывая, направился к выходу.

— Старый дурак… — прошептала ему вслед императрица. — Ты еще пожалеешь об этом…

Легионы шли через Родан. Наведенный за день мост скрипел под упругим шагом легионеров. Стоя на западном берегу в окружении легатов и офицеров, Красс внимательно наблюдал за переправой.

В гостеприимном Арелате Красс дал отдохнуть своим солдатам два дня. За это время он пополнил поредевшие когорты новобранцами из местных. Одержанные победы подняли боевой дух граждан Арелата и это позволило набрать здесь около двух тысяч солдат, восполнив потери, понесенные в сражении против Виктория. И все же гибель третьего легиона сильно уменьшила боевые возможности римской армии. Под началом Красса было теперь лишь пять легионов, семь тысяч вспомогательных войск, включая остготов и германских федератов, а также четыре тысячи всадников — всего тридцать шесть тысяч бойцов.

Глядя на восток, на убегавшую вдаль серую ленту Домициевой дороги, Красс хмурился. Перед ними лежала Аквитания — сердце владений Эвриха. Аквитания, признавшая власть варваров, давно и прочно занятая вестготами. Здешнее население в лучшем случае будет нейтрально, так с неохотой признал Полемий в разговоре с Крассом. В свое время готы защитили Аквитанию от других варваров, не дали разграбить ее вандалам и аланам, истребили разбойников-багаудов. Теперь они поддерживали в этих землях порядок, местные землевладельцы породнились с варварами и будут стоять за них до конца — выбора у них нет.

Эврих сумел уйти, выиграв несколько дней. С собой он увел пятнадцать тысяч бойцов. Маловато, чтобы противостоять римлянам в открытом бою, но вряд ли король визиготов сделает такую глупость. Красс полагал, и Полемий был с ним согласен, что Эврих попытается набрать новую армию. Он мог собрать готские гарнизоны со всей Аквитании, вызвать войска из Арвернии и отряды, расквартированные в Иберии. Не следовало забывать и о союзниках Эвриха — саксы уже проявили себя, а в море все еще болтался флот вандалов. В общей сложности, как полагал Полемий, Эврих мог рассчитывать на пятьдесят-шестьдесят тысяч воинов. Но чтобы собрать такую армию ему требовалось время. Вот это-то время и должен был выиграть Красс. Подумав о потерянных в Арелате двух днях, Красс закусил губу:

— Так ты думаешь, Эврих будет оборонять этот Немауз? — спросили он, обернувшись к префекту.

— Не сомневаюсь, — ответил Полемий, кутаясь в длинный плащ, с реки тянуло прохладным ветром. — Немауз сильно укреплен. Любая армия, идущая вглубь Аквитании упрется в его стены. Эврих знает, что задержать тебя у Немауза — его единственная надежда. Готы будут драться до последнего солдата. Можно, конечно, осадить город…

— Нет времени на осаду. Немауз придется брать штурмом. Или обходить.

— Я бы не советовал оставлять город в тылу. Слишком близко он к Арелату — двадцать пять миль, один дневной переход. Снабжать тебя припасами мы сможем только по Домициевой дороге, а она идет мимо Немауза. Немауз придется брать.

— Сам разберусь, — буркнул Красс.

Он вновь задумался. Последние когорты шестого легиона вступали на аквитанский берег.

Во времена Красса Немауз, закрывавший теперь римлянам путь в Аквитанию, был небольшой галльской деревушкой. В своем времени проконсул никогда даже не слышал такого названия. Позже Цезарь поселил здесь своих ветеранов.