Кровь королей - [13]

— Так когда выступаем? — нетерпеливо повторил Минуций.

— Как только твои люди будут готовы, — ответил Фульциний, не поднимая головы. — Время в запасе у нас еще есть, но неплохо было бы и поторопиться.

Мы должны оказаться в засаде до того, как они там проедут, а не после.

— Я подгоню тех, кто еще копается.

— Давай.

Фульциний внимательно осмотрел меч и, вложив его в ножны, легко вскочил на ноги. Вокруг поляны шумели огромные древние дубы, что помнили, верно, еще тевтонов и кимвров. Где-то в их кронах, приветствуя рассвет, щебетали пичужки.

«Пора», — решил Фульциний. «До той дороги топать еще около мили, да сколько еще потом этих вояк по местам расставлять…»

— В колонну стройся! — зычно заорал он. — Выдвигаемся! Отстающих не ждем!

Хотите пропустить всю потеху?! Так я вам и позволил!

Они шли сквозь глухие леса, раскинувшиеся у подножья горы Геза, что возвышалась на тысячу локтей, господствуя над окружающей местностью. С ее вершины наверняка можно было увидеть Вапинкум, лежавший в долине, со всех сторон окруженной горными склонами. Эта долина и была вотчиной Гирция. Здесь находились его богатые виллы и подвластные ему деревушки.

План Утера заключался в том, чтобы выманить солдат Гирция из-за стен Вапинкума, заманить их в засаду и уничтожить. Другого пути взять неприступную крепость не существовало. Взяв с собой того самого бородатого крестьянина, что так недружелюбно встретил их у деревни Минуция, Утер сменил одежду на лохмотья, без сожаления остриг свои волосы на здешний простой манер и отправился в логово Гирция. Эти двое должны были изобразить предателей, решивших заслужить прощение и награду, выдав местонахождение лагеря «разбойников», собиравшихся, якобы, напасть на одну богатую виллу, расположенную в пятнадцати милях от Вапинкума, к западу от горы Геза. На взгляд Фульциния план этот был слишком рискованным. Кто сказал, что Гирций поверит двоим перебежчикам, а попросту не прикажет казнить их на месте? Но, увидев изменившийся до неузнаваемости облик Утера и услышав его выговор — точь-в-точь как у здешних крестьян — даже он признал, что план может удаться.

Бывший король отправился в Вапинкум еще затемно и теперь должен был уже говорить с Гирцием, если конечно все шло так, как было задумано. Фульциний беспокоился за него, хотя их знакомству не исполнилось еще и пары недель.

Однако за то время, что они вместе скитались по здешней глуши Марк успел неплохо узнать этого человека, и он ему нравился. Занявшись знакомым делом и вновь обнажив меч во имя Рима, Риотам оживал на глазах, из бледной тени отшельника вновь становясь вождем, за которым готовы идти его люди. Если он все-таки доберется до Арморики, Рим получит надежного и сильного союзника.

Тем более обидно будет погибнуть здесь, в честной, но в общем-то мелкой и ничего не решающей стычке.

С некоторых пор Фульциний начал сомневаться, верно ли он поступил, бросив Петрея и отказавшись выполнить приказ старого центуриона. Чувства, которые он испытывал к Ливии, заставили его поступить так, заставили изменить присяге и долгу и теперь, немного остыв, Фульциний начал думать, что поступил недостойно римлянина. Впрочем, отступать уже было поздно. Он должен освободить Ливию, и он это сделает или погибнет. Ну а тогда ему уже будет все равно. Фульциний старательно гнал от себя вполне разумную мысль, озвученную Утером еще в той деревне: что если Ливии нет в Вапинкуме? С чего он взял, что, вступая в борьбу с совершенно не знакомым ему Гирцием, спасает тем самым девушку? А что, если это совсем не так?

— Послушай, Марк, я все спросить тебя хотел, да как-то времени не было.

Фульциний обернулся. Минуций догнал его и зашагал рядом.

— Ну, спрашивай.

— Странный вопрос, наверное… Можешь не отвечать, если не хочешь. Мне достаточно того, что ты и Утер на нашей стороне. Без вас мы бы не смогли все так здорово сделать.

— А мы пока ничего и не сделали.

— Не важно. Сделаем. Но все же, кто вы такие? Мы очень удачно встретились, и я начинаю думать, что Бог действительно существует. Вот только я никак не могу понять… Что вы не из простых — это сразу видно. Вы — солдаты, я бы даже сказал командиры. Утер…

— Спроси его сам. Я не привык трепаться о тех, кого нет сейчас рядом.

— Хорошо. Но ты-то ведь здесь. Ты отлично говоришь на латыни, но, уж прости, речь твоя звучит для меня очень странно. По виду на варвара ты тоже не похож…

— Что это ты еще выдумал? Я римлянин.

— Это меня и удивляет.

— Почему?

— Не знал, что среди римлян еще есть солдаты. И ты не настолько стар, чтобы быть ветераном последних легионов. Но ты не можешь быть и каким-нибудь комитом или другим высшим офицером. Вот мне и непонятно…

— За тем поворотом уже лежит наш овраг. Сейчас не время болтать. Но когда мы победим, я тебе расскажу. Обещаю.

— А не забудешь?

Фульциний только усмехнулся в ответ.

Это место они с Утером выбрали заранее. Находилось оно в двенадцати милях от Вапинкума. Дорога здесь делала крутой поворот, огибая большое болото, и ныряла в овраг. С обеих сторон над ней высились крутые склоны, заросшие ельником. Во многих местах корни деревьев проросли сквозь глинистые стены оврага и выбивались наружу, причудливо сплетаясь друг с другом. Лучшего места для засады, пожалуй, и не найдешь.