Кровь и Звёзды - [33]

Он плюхнулся на землю, а я тем временем жаждала заорать во всю глотку от пронзившей меня боли. Деус и глазом не повел.

— Хотя я и не его копыт дело. Я всегда был тем ещё гадом. А все эти механические прибамбасы нужны лишь, чтобы другие пони сразу могли понять, кто перед ними.

Он посмотрел на меня своими обезображенными глазами.

— Рад, что ты не такая сволочь, как я, и надеюсь, что порешат тебя раньше, чем ты скатишься ещё ниже меня.

Киборг перевел взгляд на стоящего позади голубого единорога и сделал паузу. Затем он хмуро посмотрел на зеркало, обдумывая что-то.

— Если тебе реально интересно… если не насрать… отправляйся на Воздушную базу Мирамэйр. Там есть особый шкафчик. Пятьдесят первый. Пароль… «Мама». Бери всё. Наслаждайся. Только знай… черт… Я этого не хотел. Ничего не хотел.

На краткое мгновение я увидела в отражении не монстра, а просто старого, усталого жеребца, страдающего от боли. Но то было лишь мгновение, затем Деус обернулся к единорогу и крикнул:

— Давай, снимай эту хрень с моей башки и пойдем мочить пизду.

<=======ooO Ooo=======>

Несмотря на то, что боль прошла, мои конечности всё равно продолжали испытывать фантомные боли. Мои широко открытые глаза смотрели во тьму ночи. Он был в агонии. Я себе и представить до этого не могла боль вроде этой, как не могла представить себе и то, что импланты, вживленные в тело, будут причинять такую боль. Каждый сантиметр улучшенной плоти обходился слишком дорогой ценой. И только одна часть тела Деуса была не модифицирована, а значит не испытывала боль.

И я это исправила. Остается только благодарить Селестию, что он не долго протянул.

— Нравиться стоять под дождем, Блекджек? — прозвучал металлический голос откуда-то сверху.

Я перевернулась медленно на спину, чувствуя, как боль в моих конечностях начинает утихать, и увидела парящего спрайтбота. Я села. В голове звенело. В горле пересохло.

— Наблюдатель? — прохрипела я.

Спрайтбот неспешно парил, наблюдая за мной своими синими глазами. Я перевела взгляд на облака. Так хотелось упасть на них, как на перину.

— Выглядишь не очень.

Я не знала, что ответить. Я не знала, что делать. И потому сделала самое худшее из всего, что только могла.

Заревела как потерявшийся жеребёнок.

* * *

Сидя под крышей гаража рядом с вскрытыми ящиками и аптечками, я выложила Наблюдателю все. Всё, что могла. Всё, о чем могла подумать. Рассказала о том, что случилось в клинике Флаттершай. О провалившейся попытке остановить самосуд во Впадине Бримстоуна. О столь же неудачной попытке спасти Глори от предательства её же собратьями в Мирамэйр. О том, что я узнала о Стойле Девять Девять. О том, как я ранила П-21. О том, как работорговка, которую я пощадила, стала жертвой насилия, а освобожденный раб — насильником. О том, как проваливались все мои попытки превратить хотя бы маленькую часть Пустоши в хорошее место. И даже о том, что только что узнала о Деусе. Я не могла остановиться, и сделала это лишь тогда, когда иссякли все силы голосовых связок.

Казалось, что робот хранил молчание целую вечность. Мне даже стало интересно, а слушал ли он вообще меня. И наконец он пробормотал:

— Ого. А я-то думал, что Литлпип приходится не сладко.

— Кому? — прохрипела я.

— Да так, одна кобыла, у который талант искать неприятности на свою голову, — проговорил Наблюдатель с коротким сухим смешком. — Я пытался связаться с тобой и П-21, да вы всё носитесь как угорелые по всему Хуффингтону, так что это было не так-то просто. Да и вознаграждение за ваши головы не очень помогало.

— Наблюдатель, я монстр? То есть, ты ведь видел монстров до этого, да? Наблюдал за ними?

Он молчал гораздо дольше, чем занял бы ответ: «Конечно же нет».

— Думаю, что нет. Я видел настоящих монстров. Но суровая правда в том, что все они начинали так же, как ты. Монстры рукотворны, и Пустошь из тех, кто знает толк в том, как создавать их. Знай, если Пустошь не может физически тебя уничтожить, то она сделает это духовно. А если у неё выйдет накладка с тобой, то она возьмётся за твоих друзей. И в конечном итоге сделает твою жизнь столь ничтожной, что ты сама возжелаешь смерти.

Меня затрясло, и я обхватила себя передними ногами.

— Я такая дура. Думала, что у меня что-то получится…

— Нет! — тут же ответил он и куда тише добавил: — Нет, Блекджек. Нет. У тебя получается. Всё, через что ты прошла… пережила… Это невероятно. Твоих переживаний и боли хватило бы на десятерых, а ты всё ещё не потеряла надежду. Уверен, что ты скорее умрёшь вместе с друзьями, нежели бросишь их. Ты заботишься о них. Может и чересчур. Знаю, ты думаешь, что катишься вниз по наклонной. Поверь, это не так. По крайней мере, не как я…

— Не как ты?.. — спросила я, утерев копытом нос и попутно размазав по нему сопли.

— Я сижу здесь, в Пустоши, и надеюсь хоть кому-нибудь, хоть чем-нибудь помочь. И в то же время наблюдаю, как потрясающие пони творят чудеса, на которые я не способен, — Наблюдатель испустил усталый вздох. — Однако, рано или поздно они оставят нас. Но я не теряю надежды, что хотя бы одной группе героев удастся перевернуть Пустошь, сделать её лучше. Литлпип… ты…