Кровь и туман - [8]

– Тайм-аут, тайм-аут, подруга! – Бен визжит как мальчишка, у которого отняли любимую игрушку.

Вдоволь насладившись своим превосходством, я освобождаю Бена. Он подскакивает на ноги. Раскрасневшийся, взъерошенный, Бен открывает рот, чтобы что-то сказать, но лишь шевелит губами, задыхаясь:

– Ты… Что за… Слава?

Хотелось бы и мне знать ответ на этот вопрос.

Я оборачиваюсь. Бывшее презрение сменилось испугом.

Они понимают – королева никуда с насиженного места уже не денется.

***

После обеда я нахожу Ваню и Даню в общей гостиной. Близнецы о чём-то бурно спорят, но замолкают, завидев меня, замершую в дверном проёме.

– С тебя сотенчик, – удовлетворённо протягивает Даня, размахивая ладонью перед лицом брата.

Ваня цокает языком, но долг отдаёт, хоть и с явным разочарованием.

– Вы на меня спорили? – спрашиваю я, проходя дальше.

Даня, сунув купюру в нагрудный карман рубашки, с диванного подлокотника подскакивает первым. Сгребая меня в объятья, он отвечает:

– Не на тебя, а на то, справится ли Андрюха. Ты же только с ним в последнее время общаешься.

– И Ваня думал, что он не справится? – уточняю я, когда Даня отходит в сторону, уступая меня брату.

– Я думал, он справится раньше, – отвечает Ваня.

Прежде чем обнять, он дарит мне искреннюю улыбку. Стёкла очков, подцепленных за воротник футболки, блестят в свете попадающего сквозь окна солнца. Как и глаза с их кофейного цвета зрачками.

Ваня – человек на все сто процентов. Он счастлив и здоров. Так почему это кажется мне таким неправильным?

– Значит, кончилась твоя депрессия? – Даня разводит руки в стороны. – Добро пожаловать обратно в дивный мир, где кроме чёрного и серого есть другие цвета?

– Депрес… – начинаю я, но не успеваю договорить, как меня перебивают:

– Заливать про то, что ты и правда болела, нам тут не надо. Люди с температурой не хлещут вино за ужином. Дядя Дима разрешил тебе выпить один бокальчик, а ты всю бутылку всандалила. Я от одного взгляда на тебя опьянел тогда. А мне нельзя, между прочим, я сердечник!

– Ещё было обидно, что ты ничего нам не рассказала, – вступает Ваня. – Раньше – пожалуйста, даже те подробности вашей с Власом личной жизни, которые я, хоть убей, слышать не хотел. А теперь ты резко становишься на себя не похожей, молчишь…

– Мне просто нужно было немного побыть наедине с собой и подумать, – говорю я.

– Ну и как? Помогло?

Я зашла в мертвецки холодное море по колено и ждала момента, пока привыкну к дрожи и зябкости.

Теперь я готова нырнуть в воду с головой.

– Помогло, – киваю я.

– Ну, тогда с возвращением.

Оба, и Ваня, и Даня, выглядят такими радостными, что ко всем прочим моим демонам, которые, по правде говоря, никуда не исчезли, я чувствую ещё и вину за то, что так долго держала дистанцию между нами.

– У нас есть прекрасная возможность наверстать упущенное, – сразу начинаю я. – Потому что у меня разговор. К тебе, Вань.

Ваня демонстрирует мне поднятый в кулаке большой палец. Даня, надув губы, отступает к подоконнику, что-то ворча себе под нос.

– Сразу предупреждаю, немного странный.

– Мой любимый тип разговоров, – ухмыляется Ваня. Он возвращается на диван, присаживается, хлопает по свободному месту рядом с собой. Я сажусь. – Весь во внимании.

– Что ты знаешь о путешествиях во времени?

Ваня приподнимает одну бровь. Я слышу, как Даня удивлённо окает.

– Должен ли я спросить, зачем ты интересуешься?

– Нет.

– Так и думал. Тогда прошу, конкретнее.

– Представь, чисто теоретически, что есть человек, который попал в прошлое, изменил его и затем вернулся обратно в своё время. – Ваня кивает, мол, продолжай. – Так вот, теперь настоящее совершенно другое…

– Ведь даже крохотное влияние на хаотичную систему в одном месте может иметь большие последствия в другом, – вставляет Ваня. Краем глаза замечаю Даню, который слова брата сопровождает жестами, изображающими пустую, по его мнению, болтовню. – Эффект бабочки.

– Да, – подтверждаю я, подавляя смешок от увиденного зрелища. – Так вот, опять же, теоретически, вернулся этот человек домой, а дом – и не дом вовсе, и вообще всё изменилось настолько, что свою жизнь этот человек уже не узнаёт, но плюс ко всему ещё и не помнит. Нет у него никаких воспоминаний.

– Логично, потому что его во время их творения не было, – снова перебивает Ваня.

– Но может ли выйти так, что воспоминаний в голове у него нет, но при этом его тело помнит кое-что, движения какие-то, сигналы… Не знаю, понял ли ты меня.

– Кажется, понял, – Ваня хлопает себя по бёдрам. – И, теоретически, такое возможно, ведь воспоминания построены на эмоциях, которые мы проживаем в этот момент, а знания, в частности, физические, например – представляют из себя мышечный код: в начале изучения ты ещё используешь голову, но если достаточно натренировать себя, всё будет выходить на автомате. – Ваня замолкает, чтобы почесать подбородок. – Ты ведь когда на велосипед садишься, не проговариваешь в голове последовательность: села, левую ногу на педаль, правой оттолкнулась от земли, правую ногу на педаль, кручу левой, кручу правой, кручу левой, кручу правой – нет. Ты просто садишься и едешь.

– А с умственными знаниями такое прокатит?