Кровь и грязь - [70]

Лично Ифор не знал никого, чья судьба была бы связана с Обителью Матерей, но кто же в Вайла’туне не слышал душещипательных историй о малых детях, забираемых то добровольно, а то и насильно у невезучих родителей, и посвящающих оставшуюся жизнь невесть чему: то ли прославлению героинь из легенд, то ли выращиванию и сбору обильных в здешних краях плодов, то ли изучению рукопашного боя и стрельбы с одним им внятной целью, то ли, оправдывая название, вынашиванию и воспитанию в чем-то, вероятно, особенного потомства, то ли постижению искусства хорен, предназначенных для каких-то высших целей, а быть может, и всему вышеперечисленному разом. Хотя нет, если подумать, одну бывшую обитательницу он все же знал. Не близко, в одностороннем, так сказать, порядке, поскольку до сих пор не был ей представлен, но очень надеялся, что день знакомства скоро, очень скоро наступит, ибо она, покинувшая Обитель раньше срока, и была той самой кареглазой прелестницей, о связи с которой он грезил наяву и ради которой, если разобраться, совершил все, что совершил.

— Сюда, — прервала его размышления провожатая, оказавшаяся в какой-то момент сзади и подкрепившая приглашение довольно чувствительным толчком в плечо. Ифор не успел решить, стоит ли возмущаться такому обхождению или это здесь в порядке вещей, как очутился на крыльце ничем не примечательной избушки. — Стучи.

Вероятно, от него ждали определенного, условного стука, но он таких тонкостей знать не знал, и потому получилась обыкновенная, не слишком уверенная дробь кулаком в дверь. Ифора даже посетила предательская мысль, что он зря ввязался в это нехорошее дело. Возникла, юркнула куда-то в вглубь сознания и была такова.

Дверь открылась сразу же, будто его появления ждали. Кулак, не найдя опоры, повис в воздухе. Снова на пороге стояла фигура в капюшоне. Лица не видно, руки спрятаны в длинные рукава. Может, тот же самый, кто говорил с ним в прошлый раз, может, другой…

— Проходи, сын мой, — послышался знакомый вкрадчивый голос. Только исходил он не от фигуры, а откуда-то сзади. — Оставьте нас.

К провожатой это уже не относилось: девушка исчезла в тот самый момент, когда открылась дверь. Фигура в капюшоне чинно поклонилась Ифору, приняла у него из рук ставший ненужным арбалет и вышла на улицу, обдав терпкими запахами лечебных трав.

— Ну, с чем пожаловал, Ифор?

В прошлый раз он, кажется, не называл его по имени. Или называл? Не мог ведь не знать. Эти — всё знают.

— Я убил Трехпалого.

— Как ты сказал?

— Мне пришлось убить Лина Трехпалого, — откашлялся Ифор и снова подумал, что все происходит как-то не так.

Собеседник сидел в дальнем углу избы на стуле с высокой спинкой, и свет из обоих окон терялся в складках его совсем не домашнего халата, вернее, плаща. Капюшон был откинут за плечи. На Ифора вопросительно взирал морщинистый старик с коротко обрезанной седой бородой и гладко выбритым черепом. Большие, чуть навыкате серые глаза не выражали ни удивления, ни приязни, ни отвращения. Только немой вопрос, требующий продолжения.

— Он решил не возвращаться в Вайла’тун…

— Хорошо. Расскажи поподробнее.

Ифор стал сбивчиво излагать события последних дней. Он чувствовал, что старик не слишком доволен его историей, точнее, тем, как он ее пересказывает. Получалось скучное повествование о том, как десять сверов, ведомых своим предводителем, пришли на помощь жителям далекого туна, с небольшими потерями сделали дело и недолго думая остались жить у гостеприимных хозяев.

— И это все? — вздохнул старик, когда он замолчал. — И ты решил, что Лин заслужил смерть?

— А разве нет? — Ифор испугался своего смелого вопроса, когда тот уже был произнесен. — Мне говорили, что я не должен колебаться, если увижу предательство, — поспешил добавить он. — Я увидел. И не колебался.

— Сдается мне, что ты не увидел главного. Начни-ка сначала.

— Что?

— Я слушаю тебя. Не спеши. Вспомни, как все было. На самом деле.

Странное ощущение. Будто кто-то могущественный помимо твоей воли проникает внутрь твоей головы, читает твои мысли, смотрит на вещи твоими глазами. И видит. Видит то, о чем ты успел забыть. Или о чем никогда не знал. Но именно это должен был видеть и знать, чтобы быть полезным этим пугающим созданиям в капюшонах.

— Мы разыскивали Фейли. Того самого, который, как нам сказали, открыл шеважа тайну огня, когда служил на заставе под началом Граки.

— Продолжай, — Старик прикрыл глаза. — Кто вам про это сказал?

— Лин. Откуда про это узнал он, я не знаю. Он ведь был нашим предводителем.

— Да, конечно.

— Мы добрались до самого дальнего туна. Там у них за главного карлик, этот, ну, как его…

— Тэрл?

— Да, именно, Тэрл. Как раз прошел сильный дождь. Моя лошадь дважды поскальзывалась и спотыкалась, но не упала. Я был очень ей за это благодарен.

«Что за ерунду я несу», — подумал Ифор.

— Внутрь туна нас пустили без лишних расспросов. Хотя было видно, как тамошние жители возбуждены и напуганы. Потом выяснилось, что не из-за нашего приезда.

— Ты уверен?

— Да. Они там, возле Пограничья, тоже время не теряли и научились не только оружие держать, но и проявлять осмотрительность.