Кровь хищника - [20]
Первая волна схваток началась однажды утром, сразу же после пробуждения. А может быть, именно из-за них Хадия и проснулась, вскрикнув от резкой боли в пояснице. Едва только боль немного отпустила, Хадия еще раз проверила, все ли готово для родов: огонь в очаге есть, вода греется, пеленки и кашемировая шаль аккуратно свернуты, и нож прокален на огне, чтобы было чем отрезать пуповину. Не раз слышавшая от матери, как правильно принять ребенка, сделала все как положено.
Родилась девочка. Но прошло дней семь или восемь, и ребенок начал непрерывно плакать и просить есть. Хадия пробовала и массировать усохшие груди, и побольше пить чай, но молока не прибавилось. Тогда Хадия натолкла ореховых зерен, перемешала с хлебным мякишем, завернула во влажную тряпицу и сунула девочке в рот. Та, причмокивая, помурыжила соску и, успокоившись, уснула.
Однако без материнского молока ребенок просто погибнет, это ясно. Хадия мучительно искала выход из создавшейся ситуации и не могла придумать, как же пережить эту зиму. Если удастся, твердо решила молодая мать, весной она обязательно пойдет в Асанай, к людям, и там будь что будет. Только теперь до Хадии стало доходить, на какой риск она пошла, решившись провести с новорожденным младенцем зиму в этом каменном мешке…
Этим вечером, когда девочка спала, до слуха Хадии долетел какой-то невнятный шорох, словно кто-то еще появился в пещере. Насторожившись, Хадия на всякий случай приготовила ружье. Жилище вроде и крепкое, но мало ли что. А тревога за себя и малышку все нарастала, по мере того, как отчетливее становились непривычные и чуждые звуки. В какой-то момент Хадие показалось, что это было похоже на чье-то тяжелое и прерывистое дыхание. Или это у Хадии с головой стало что-то неладное от длительного одиночества? Но нет, она в ясном сознании. Действительно кто-то стонет, словно жалуется на боль!
Сняв жердину, отгораживающую вход, Хадия прошла в «сени», отодвинула большой камень, заслонявший выход, прошла несколько шагов и, наткнувшись на что-то большое, мягкое и волосатое, испуганно отскочила. Неужели же медведь?!
Заскочив обратно, Хадия придвинула на место камень и скрылась за оградой из жердей. Глаза постепенно привыкли к полутьме, и Хадия рассмотрела, что за оградой и в самом деле лежит и стонет медведь. Почему он вышел из берлоги в такое время? Как попал в пещеру?
Медведь, а вернее медведица, к тому же беременная, как успела рассмотреть Хадия, между тем стала поскуливать, рычать и кататься по земле. Видимо, у нее подошел крайний срок рожать, и она, возможно вспугнутая охотником, ушла из берлоги и в поисках пристанища провалилась в пещеру. Другого объяснения Хадие в голову не пришло.
Вернувшись на свою половину пещеры, Хадия попробовала перекусить и выпить черемухового чая. И пока жевала пресную лепешку и пила душистый чай, все чутко прислушивалась: что же происходит на «соседской» половине? А там медведица продолжала рычать и стонать, похоже, и в самом деле разродиться собралась.
Через час, не вытерпев, Хадия снова отправилась в ту часть пещеры. Осторожно выглянув из-за камня, стала наблюдать. Медведица действительно разродилась, два крохотных мохнатых комочка лежали рядом с ней. Один, похоже, родился мертвым, не шевелился и не издавал никаких звуков. Другой же медвежонок тыкался мордочкой в живот матери и громко поскуливал. Медведица будто даже не чувствовала, ни как детеныш ищет сосок, ни запаха человека, и только тяжело дышала. Видимо, решила Хадия, крепко ударилась, падая сверху. Подумав об этом, Хадия еще больше испугалась, вспомнив слова отца о том, что опаснее раненого медведя никого в лесу нет. Если у медведицы хватит сил подняться, то Хадие будет несдобровать. Молодая женщина сочла за благо уйти на свою половину пещеры, не дожидаясь, пока медведица окрепнет от родов настолько, что сможет подняться и навредить ей.
Инстинкт материнства
Прошло, наверное, с неделю, а с той стороны, где была медведица с медвежонком, не было слышно ни звука. Хадия, свыкнувшись с таким соседством, вела привычный образ жизни: готовила еду, купала и пеленала ребенка, устраивала постирушки. Одно тревожило все сильнее и сильнее: совсем усохла грудь, соски измочалились и потрескались до крови, и девочка буквально исходила криком от голода. Что делать?! Если ребенок промучается так еще день-два, то погибнет от голода! К тому же и запасы воды подходили к концу, и нужно было пойти к роднику. Вот только как пройти мимо медведей?
И все же решила попытаться, не помирать же от жажды ей и ребенку. Хадия взяла ведерко, сунула на всякий случай за пояс нож. Но только она стала отодвигать камень, как медведица настолько дико закричала, что у Хадии кровь в жилах застыла. Замерев от страха на месте, женщина как прикованная стала смотреть на то, что происходило на медвежьей половине. Лежа на боку, видимо, не в силах даже перевернуться, медведица своими острыми когтями раздирала себе грудь и живот и громко стонала от нестерпимой боли. В какой-то момент она закричала особенно пронзительно, откинула голову назад и обмякла. А медвежонок, истошно подскуливающий, вдруг замолчал и стал жадно чмокать губами, слизывая струящуюся кровь с материнского тела. Уже не отдавая себе отчета в том, что делает, Хадия с грохотом отшвырнула от себя ведерко и с воплем бросилась обратно. Схватила худенькое тельце своей дочери, вернулась назад и, совершенно инстинктивно, не слушая голоса разума, прижала девочку губами к струе крови. Крохотный человечек, как и звериный детеныш, стал чмокать губами, всасывая капли теплой крови. Хадия, за последние месяцы не проронившая ни слова, зарыдала в голос:
Это рассказ о не русском россиянине, патриота Отчизны, родной народ которого уже много веков неразрывными нитями связан дружбой, историей, единой судьбой.
Известный британский журналист Оуэн Мэтьюз — наполовину русский, и именно о своих русских корнях он написал эту книгу, ставшую мировым бестселлером и переведенную на 22 языка. Мэтьюз учился в Оксфорде, а после работал репортером в горячих точках — от Югославии до Ирака. Значительная часть его карьеры связана с Россией: он много писал о Чечне, работал в The Moscow Times, а ныне возглавляет московское бюро журнала Newsweek.Рассказывая о драматичной судьбе трех поколений своей семьи, Мэтьюз делает особый акцент на необыкновенной истории любви его родителей.
Рукавишников И. С.Проклятый род: Роман. — Нижний Новгород: издательство «Нижегородская ярмарка» совместно с издательством «Покровка», 1999. — 624 с., илл. (художник М.Бржезинская).Иван Сергеевич Рукавишников (1877-1930), — потомок известной нижегородской купеческой династии. Он не стал продолжателем фамильного дела, а был заметным литератором — писал стихи и прозу. Ко времени выхода данной книги его имя было прочно забыто, а основное его творение — роман «Проклятый род» — стало не просто библиографической редкостью, а неким мифом.
Брошен в тихую водную гладь камень, и круги расходятся, захватывая неподвижные пространства. Так и судьбы людей, ранее очень далёких друг от друга, сходятся по велению кровавой драмы, разыгравшейся в России начала 20-го века. В романе исторические события просматриваются сквозь призму трагедии человеческих судеб. Сюжет развивается стремительно, начиная с белогвардейского мятежа полковника Перхурова в 1918 году. Далее – драма «баржи смерти». Той «Баржи смерти», которая проходит через судьбу России и жизни нескольких поколений ни в чем не повинных людей.
Представители трех поколений семьи Ваттинов, живущей в Швеции, отправляются в маленький польский городок, где до Второй мировой войны жили их предки, По семейному преданию, прадед автора, сгинувший в концлагере, закопал клад у себя во дворе, и потомки надеются его найти. Эта невыдуманная история написана так просто и доверительно, что читатель не замечает, как, путешествуя по Европе в компании симпатичных деда, отца и внука, погружается в самые страшные события истории XX века. Данни Ваттин не просто реконструирует семейную хронику, Он размышляет о том, как легко жестокость может стать обыденностью, а бюрократ – палачом; о том, что следы трагедий прошлого не стираются на протяжении многих поколений.
Категория: джен, Рейтинг: PG-13, Размер: Макси, Саммари: Гарри поступает в Хогвартс, где ему приходится учиться не только магии, но и негласным правилам поведения, принятым в магическом мире, и даже искусству манипулирования людьми. Но единственное, чего ему надо, ― чтобы один строгий профессор обращал на него чуть больше внимания.
Йондж, Шарлотта Мэри(Charlotte Mary Yonge)(1823–1901).— английская писательница, род. в 1823 г., автор 160 сочинений. Давно практически не публикуется. Но сами англоязычные читатели с удовольствием отсканировали 71 роман Йондж (См. Проект Гутенберг). Фамилия писательницы писалась и пишется по-русски «многовариантно»: Мисс Юнг, Йонг, Янг.Очень молодой выступила на литературное поприще и издала большое число исторических и тенденциозно-религиозных романов, не лишенных теплоты и задушевности. Наиболее известные из них: «The Heir of Redclyffe», «Heartsease», «Dynevor Terrace», «The Daisy Chain», «The Young Stepmother», «Hopes and Fears», «The Clever Women of the Family», «The trial», «The Prince and the Page», «The Chaplet of pearls».