Кровь хищника - [19]
Выбравшись наружу, Хадия набрала дров, соорудила костерок и, зачерпнув воды в ведерко из того ручейка, вскипятила чаю. Перекусив и согревшись горячим чаем, перешла реку вброд и снова отправилась на хутор.
Сон
По знакомой дороге идти легче, и кажется она гораздо короче, когда помнишь все ее приметы. Дошла до хутора Хадия гораздо быстрее, чем шла с него до Уктау. А подходя к хутору ближе, почувствовала сильный запах гари. И уже подойдя вплотную, еще сквозь деревья увидела, что ее желание очистить огнем обесчещенный дом родителей вызвало непредсказуемые последствия. Сгорел не только их дом, но и особняк помещика со всеми амбарами, конюшнями и псарнями. И только дом и постройки Ивана с Анфисой чудом остались целы.
Хадия довольно равнодушно посмотрела на пожарище. Слез не было, перешла уже ту грань, за которой у человека от горя не бывает слез, только сердце рвется на части. Много она их выплакала за последний год. Сначала по отцу, потом по матери. Да и по себе тоже. Поэтому Хадия спокойно прошлась по пожарищу, стараясь определить, в каком именно месте находился тайный погреб помещика, о котором знали только он сам, Иван да отец. Этот каменный подвал Иван с отцом устроили много лет назад и никому не говорили о нем, даже женам, по строжайшему приказу помещика. Только вот отец, как будто чувствовал беду, перед своим последним уходом шепнул Хадие о больших запасах помещика, которые тот делал, видимо, предвидя крутые перемены в стране. Да вот воспользоваться ему самому не пришлось. Зато Хадие запасы теперь будут кстати.
Замаскированный вход в погреб обнаружился в том месте, как и указывал отец: в двухстах саженях на юг от помещичьей усадьбы, в десяти саженях на восток от большого дуба. И ключ лежал под камнем, уже покрывшимся мхом. С усилием раскрыв заскрипевшую дверь, Хадия вошла внутрь, в каменную прохладу большого погреба.
В сусеках, ближе к выходу, хранилась мука, зерно. Чуть в стороне стояли жестяные четверти с керосином, фитили для ламп, мыло, патроны для ружья, нитки, новенький алюминиевый чайник, шнурки, веревки, материя в рулонах, почему-то вся красного цвета, и прочие хозяйственные принадлежности. В самом конце погреба хранилось на перекладинах вяленое мясо. Хадия взяла из всего только самое необходимое. Добрела под тяжестью груза до заимки и сложила все богатство на крыльце избы Ивана. Вошла в дом, где еще сохранилось кое-что из вещей, выбрала для себя, что могло пригодиться в пещере. И чувствуя, как от усталости ноет все тело, да и день уже клонился к вечеру, решила выспаться, чтобы поутру со свежими силами отправиться на Уктау. Забравшись на полати, где обычно спали Ванятка с Аксюткой, Хадия свернулась калачиком, плотнее укрылась толстым Анфисиным одеялом и провалилась в глубокий сон.
…Хадия бежит по зеленому лугу среди цветов и вдруг падает, споткнувшись обо что-то толстое и мягкое. Попыталась встать на ноги, но не смогла, придавленная этим толстым нечто, которое вдруг стало обхватывать ее грудь и руки. Приглядевшись, Хадия увидела, что это огромная, отвратительная змея! Изо всех сил пытается сбросить гада с себя, освободиться, но сил нет, и даже голос пропал, так что и закричать не удается. А у змеи вдруг вместо одной головы появились две, одна — мертвого русского, другая — Махмута с изувеченным лицом. Страх, омерзение, ненависть — все смешалось в душе Хадии. Собравшись с последними силами, она протяжно и дико закричала и… проснулась.
Закрыть глаза она больше не решилась и просидела до рассвета при керосинке на полатях, чувствуя, как ребенок внутри нее нервно толкается, встревоженный состоянием матери.
Поутру даже не стала завтракать, все еще испытывая дурноту от ночного кошмара, а сразу засобиралась в дорогу. На этот раз у нее хватило сил остановиться, чтобы бросить прощальный взгляд на родные места. На мгновение в голове ворохнулась мысль, что можно бы остаться и в Ивановом доме, но… Каждый раз по ночам она будет просыпаться в холодном поту от кошмарных сновидений, а пепел родительского дома будет напоминать о позоре и бесчестии.
Не раздумывая более, она резко повернулась к сгоревшей заимке спиной и отправилась к себе домой, как уже стала привыкать называть пещеру на Уктау.
Дом
Когда наступила слякотная пора осени, у Хадии уже был готов вполне уютный и надежный дом. Пол и потолок, две стены каменные, а две других выложены из толстых жердин, обмазанных глиной, так что даже ветер из открытого лаза со стороны обрыва не проникает внутрь. В небольших «сенях» лежат припасенные на зиму дрова, к стенке загородки привязаны пучки душицы, ветки рябины и калины, коренья разных трав. В выемках стены хранятся орехи, черемуха и шиповник. В небольшом очаге горит огонь, и дымок от него тянется вверх, в специальное отверстие, сделанное для тяги. В чайнике на огне кипит вода, вплотную к огню на возвышении расположены нары, через маленькое оконце на стене из жердей свет падает на ложе из высушенных камышей. Хадия принесла с хутора много красной материи и нашила из нее кучу полезных вещей. Сделала матрац и подушки, набив их сухой травой, сшила занавеску на оконце. Жить в таком жилище, во всяком случае Хадие, привыкшей к суровому лесному быту, можно. Да к тому же в самом дальнем углу пещеры обнаружились две достаточно глубокие выемки, в которых можно было хранить запасы воды, в том числе и для купания ребенка. Вот только с охотой не слишком ладилось, а запасов мяса не было. Последние попытки Хадии подстрелить какую-нибудь дичь закончились неудачей, да к тому же все чаще стали вблизи появляться волки, расплодившиеся в этом году неимоверно. И хоть мысли о голоде продолжали тревожить очень сильно, на охоту Хадия ходить перестала: снежный покров становился все толще, да и сроки родов неумолимо приближались.
Известный британский журналист Оуэн Мэтьюз — наполовину русский, и именно о своих русских корнях он написал эту книгу, ставшую мировым бестселлером и переведенную на 22 языка. Мэтьюз учился в Оксфорде, а после работал репортером в горячих точках — от Югославии до Ирака. Значительная часть его карьеры связана с Россией: он много писал о Чечне, работал в The Moscow Times, а ныне возглавляет московское бюро журнала Newsweek.Рассказывая о драматичной судьбе трех поколений своей семьи, Мэтьюз делает особый акцент на необыкновенной истории любви его родителей.
Рукавишников И. С.Проклятый род: Роман. — Нижний Новгород: издательство «Нижегородская ярмарка» совместно с издательством «Покровка», 1999. — 624 с., илл. (художник М.Бржезинская).Иван Сергеевич Рукавишников (1877-1930), — потомок известной нижегородской купеческой династии. Он не стал продолжателем фамильного дела, а был заметным литератором — писал стихи и прозу. Ко времени выхода данной книги его имя было прочно забыто, а основное его творение — роман «Проклятый род» — стало не просто библиографической редкостью, а неким мифом.
Брошен в тихую водную гладь камень, и круги расходятся, захватывая неподвижные пространства. Так и судьбы людей, ранее очень далёких друг от друга, сходятся по велению кровавой драмы, разыгравшейся в России начала 20-го века. В романе исторические события просматриваются сквозь призму трагедии человеческих судеб. Сюжет развивается стремительно, начиная с белогвардейского мятежа полковника Перхурова в 1918 году. Далее – драма «баржи смерти». Той «Баржи смерти», которая проходит через судьбу России и жизни нескольких поколений ни в чем не повинных людей.
Представители трех поколений семьи Ваттинов, живущей в Швеции, отправляются в маленький польский городок, где до Второй мировой войны жили их предки, По семейному преданию, прадед автора, сгинувший в концлагере, закопал клад у себя во дворе, и потомки надеются его найти. Эта невыдуманная история написана так просто и доверительно, что читатель не замечает, как, путешествуя по Европе в компании симпатичных деда, отца и внука, погружается в самые страшные события истории XX века. Данни Ваттин не просто реконструирует семейную хронику, Он размышляет о том, как легко жестокость может стать обыденностью, а бюрократ – палачом; о том, что следы трагедий прошлого не стираются на протяжении многих поколений.
Категория: джен, Рейтинг: PG-13, Размер: Макси, Саммари: Гарри поступает в Хогвартс, где ему приходится учиться не только магии, но и негласным правилам поведения, принятым в магическом мире, и даже искусству манипулирования людьми. Но единственное, чего ему надо, ― чтобы один строгий профессор обращал на него чуть больше внимания.
Йондж, Шарлотта Мэри(Charlotte Mary Yonge)(1823–1901).— английская писательница, род. в 1823 г., автор 160 сочинений. Давно практически не публикуется. Но сами англоязычные читатели с удовольствием отсканировали 71 роман Йондж (См. Проект Гутенберг). Фамилия писательницы писалась и пишется по-русски «многовариантно»: Мисс Юнг, Йонг, Янг.Очень молодой выступила на литературное поприще и издала большое число исторических и тенденциозно-религиозных романов, не лишенных теплоты и задушевности. Наиболее известные из них: «The Heir of Redclyffe», «Heartsease», «Dynevor Terrace», «The Daisy Chain», «The Young Stepmother», «Hopes and Fears», «The Clever Women of the Family», «The trial», «The Prince and the Page», «The Chaplet of pearls».