Кровь Джека Абсолюта - [99]

Шрифт
Интервал

Меррей продолжал:

— Но ты, Абсолют, ты и твой друг действовали весьма успешно, и, возможно, удача будет и дальше сопутствовать вам.

— Сэр, мы всего лишь…

Его оборвали.

— Оставайтесь вне города, если мы проиграем сражение. Если получится, я надеру Леви задницу. По всем правилам. Доказав, что победа Вулфа случайна. Если нет, мне придется выдерживать длительную осаду в этих совершенно не приспособленных для обороны стенах. Вы будете наблюдать за рекой. — Генерал сдвинул очки и будничным жестом почесал нос. — Вскоре вверх по течению пойдут корабли. Смотрите в оба, чьи они. Если наши, сразу сообщите об этом. Тогда блокада будет немедленно прорвана. Ну а ежели fleur de lys… [100] Что ж, тогда мне придется придумывать что-то еще. Все ли вам ясно?

Вопрос явно был риторическим.

— Да, сэр, — прозвучал единственно возможный ответ.

— Хорошо. Тогда приступайте. Оба свободны, а у меня еще много дел.

За монастырскими стенами Джек повернулся к Ате.

— Мне жаль, что генерал Меррей отнесся к тебе с такой холодностью, — пробормотал он удрученно.

— Меня это не волнует, — ответил могавк. — Мне важно лишь, что он дал мне то, о чем я мог только мечтать с тех пор, как меня захватили паршивые абенаки.

— И что же это?

Глаза Ате загорелись.

— Возможность участвовать в битве.

Он запрокинул голову и издал боевой торжествующий клич, в подлинности которого сомневаться не приходилось, ибо находящиеся на улице горожане едва не попадали в грязь, а солдаты схватились за палаши, кинжалы и сабли.

О, если б этот плотный сгусток мяса

Растаял, сгинул, изошел росой!

Склонность Ате постоянно цитировать «Гамлета» раздражала Джека донельзя. Нет, произнесенные к месту стихи он, разумеется, только приветствовал бы, но единственная связь цитаты с настоящим моментом заключалась в одном слове «таять». Таяние действительно было ошеломляющим, текло со стен, с кленов, с кедров; последние время от времени сбрасывали на солдат мокрый снег. Они оба и выдвинулись чуть вперед лишь затем, чтобы не мокнуть, а служивые были вынуждены торчать на отведенных местах. Им не дозволялось по своей прихоти ломать фронт, но два могавка по особому приказу командующего могли перемещаться куда угодно и как угодно без малейшей необходимости кому-нибудь что-нибудь объяснять. С этим решением согласился и горец, рассредоточивший своих воинов на правом краю.

— Ты не пехотинец, Абсолют, — проворчал он. — Так что можешь сражаться хоть в перьях. Только если опять вздумаешь припугнуть лягушатников кавалерийским наскоком, хотя бы предупреди.

— Ты достал меня, — буркнул Джек.

Разумеется, не Макдональду, а Ате, но тот лишь усмехнулся, качнув черным плюмажем, который он где-то раздобыл и приладил к своей голове. Таким довольным могавк не выглядел никогда, разве что после охоты на косолапого зверя. Дурачок еще не был в настоящем сражении, зато Джек побывал, и его вновь потряхивало от волнения. Он находился на том же поле, что и полгода назад. Он прошел через бой, но время опять издевалось над ним, заставляя повторить все с начала. Как будто не было ни тяжелой зимовки, ни рабства, ни Монреаля и молодой корнет Абсолют только-только покинул перенесший его на канадскую землю корабль.

По равнинам Авраама вновь двигались армии. Правда, красная линия основательно поредела, а лягушатники наступали с другой стороны. Но теперь они не спешили.

За ветряную мельницу, стоявшую на самом фланге, сражались уже не менее часа — ее то брали, то отбивали, и вскоре должен был прийти их черед. То есть волонтеров Макдональда и рейнджеров Мозеса Хейзенса, зеленая форма которых отлично просматривалась в бурых безлистых кустах. Кроме стремления держаться поближе к шотландцу имелась и другая причина, сообразуясь с которой Джек выбрал этот фланг. Отсюда было недалеко до реки. Если дела пойдут плохо, им с Ате будет нетрудно добраться до спрятанного каноэ, чтобы выполнить миссию, возложенную на них Большим Белым Отцом.

Отдаленный крик заставил его приподнять голову. Сквозь бреши в пороховом дыму и росчерки неожиданно повалившего с небес снега он увидел, что красные потекли прочь от мельницы, а над ней взвилось знамя в красно-золотую полоску с белым крестом. Сорок восьмой полк перестраивался, уклоняясь от боя, рябь перестройки пошла и по другим полкам.

Макдональд, невозмутимый, как на субботней прогулке, неторопливо шествовал к ним, переступая через залегших солдат.

— Мельницу сдали, видели? — Он дождался кивков. — Не волнуйтесь, спать вам тут не дадут. Леви вовсе не такой дурень, за какого его держит Меррей. Он не лезет в центр — на пушки. Он подрезает фланги, отжимает нас к городу. Вообще-то, — шотландец поднял голову и принюхался, словно гончая, — если не ошибаюсь, дело дошло и до нас.

Огонь неприятеля и вправду усилился. В их сторону бежали разбросанные по полю фигурки, присаживались на корточки, стреляли, перезаряжались, бежали дальше. Кое-где мелькали вязаные шапочки ополченцев: белые, красные, синие. Однако у многих на головах тряслось и подпрыгивало нечто другое.

— Абенаки, — сказал Ате.

Джек и впрямь увидел бритые головы, выкрашенные в черный или в желтый цвет от макушки до кончика носа. Конские хвосты бегущих были короче, чем у ирокезов, их концы били наступающих по ушам.


Еще от автора Крис Хамфрис
Дракула. Последняя исповедь

Дракула. В этом роковом имени мы привыкли слышать грозную силу, маниакальную порочность и темную потустороннюю чувственность. Но то — легенда, миф… Подлинная же биография печально знаменитого валашского князя, хоть и полна жестокости, — это вовсе не история монстра.Наконец она будет рассказана — теми, кто знал его лучше всех. Единственной женщиной, которую он любил, но был вынужден принести в жертву. Ближайшим другом, его предавшим. Духовником, нарушившим тайну исповеди ради того, чтобы раскрыть душу и мысли человека, вошедшего в историю под прозвищем Цепеш, то есть «пронзающий», «сажатель на кол».


Двойник

Старый матросский сундук, а в нем несколько украшенных рунами камней и дневник — вот и все, что досталось Скаю от его таинственного деда, который однажды ушел в море и не вернулся.В рунных камнях заключена великая энергия, властная над пространством и временем, а дневник Сигурда — не что иное, как ключ к этому могуществу. Едва Скай начинает постигать смысл древних символов, судьба молодого наследника викингов совершает крутой поворот. У него появляется мистический двойник, способный проникать в далекое прошлое и там воплощаться в грозного воина.


Вендетта

Однажды Скай невольно сделался соучастником преступления. Овладев магией рун, он помог своему предку Сигурду выпустить на волю чудовищные силы смерти. Хуже того, проклятый норвежец переместил своего двойника в тело Кристин, любимой кузины Ская, чтобы питаться ее жизненной силой и тем самым продлить собственный век.Одолеть врага с помощью тайного волшебства викингов едва ли возможно — Сигурд почти всю жизнь отдал изучению рун. Однако у юноши есть родня не только в Скандинавии, но и на Корсике, где тоже живы легенды о кладезях мистического могущества.


Французский палач

Король Англии Генрих VIII приглашает из Франции палача, чтобы тот обезглавил его вторую жену Анну Болейн. Перед смертью Анна просит палача выполнить ее последнюю просьбу…Главного героя бросят в темницу, он чудом избежит смерти на виселице, попадет на галеры, будет сражен стрелой предательства, выживет после жестоких пыток, но исполнит клятву, данную женщине, которую он казнил.


Честь Джека Абсолюта

XVIII век. Британия выиграла войну с Францией за колонии в Новом Свете. После капитуляции французских войск в Монреале для лейтенанта английской армии Джека Абсолюта начинается долгий путь домой, в котором его ждут сражения на суше и на море, любовь, предательство, невольное участие в заговоре с целью убийства короля Георга. Невероятные приключения, в которых легко потерять честь, но очень трудно обрести ее вновь.


Джек Абсолют

Блаженны те, кто посетил сей мир в его минуты роковые...XVIII век. Американские колонии отстаивают свою независимость в схватке с Британской империей.Джек Абсолют, потомок Жана Ромбо (героя романов Криса Хамфриса «Французский палач» и «Узы крови», ставших международными бестселлерами), английский дворянин, усыновленный индейцами-ирокезами, находится в гуще событий, и во многом именно от него зависит, кто победит в этой войне.


Рекомендуем почитать
Тень гильотины, или Добрые люди

В романе литературный отец знаменитого капитана Алатристе погружает нас в смутные предреволюционные времена французской истории конца XVIII века. Старый мир рушится, тюрьмы Франции переполнены, жгут книги, усиливается террор. И на этом тревожном фоне дон Эрмохенес Молина, академик, переводчик Вергилия, и товарищ его, отставной командир бригады морских пехотинцев дон Педро Сарате, по заданию Испанской королевской академии отправляются в Париж в поисках первого издания опальной «Энциклопедии» Дидро и Д’Аламбера, которую святая инквизиция включила в свой «Индекс запрещенных книг».


Гибель Царьграда

Весна 1453 года. Константинополь-Царьград окружён войсками султана Мехмеда. В осаждённом городе осталась молодая жена консула венецианской фактории в Трапезунде. Несмотря на свои деньги и связи, он не может вызволить её из Константинополя. Волею случая в плен к консулу попадают шестеро янычар. Один из них, по имени Януш, соглашается отправиться в опасное путешествие в осаждённый город и вывезти оттуда жену консула. Цена сделки — свобода шестерых пленников...


Повседневная жизнь эпохи Шерлока Холмса и доктора Ватсона

Книги и фильмы о приключениях великого сыщика Шерлока Холмса и его бессменного партнера доктора Ватсона давно стали культовыми. Но как в реальности выглядел мир, в котором они жили? Каким был викторианский Лондон – их основное место охоты на преступников? Сэр Артур Конан-Дойль не рассказывал, как выглядит кеб, чем он отличается от кареты, и сколько, например, стоит поездка. Он не описывал купе поездов, залы театров, ресторанов или обстановку легендарной квартиры по адресу Бейкер-стрит, 221b. Зачем, если в подобных же съемных квартирах жила половина состоятельных лондонцев? Кому интересно читать описание паровозов, если они постоянно мелькают перед глазами? Но если мы – люди XXI века – хотим понимать, что именно имел в виду Конан-Дойл, в каком мире жили и действовали его герои, нам нужно ближе познакомиться с повседневной жизнью Англии времен королевы Виктории.


Человек из Ларами

Человек из Ларами не остановится ни перед чем. Ждёт ли его пуля или петля, не важно. Главное — цель, ради которой он прибыл в город. Но всякий зверь на Диком Западе хитёр и опасен, поэтому любой охотник в момент может и сам стать дичью. Экранизация захватывающего романа «Человек из Ларами» с легендарным Джеймсом Стюартом в главной роли входит в золотой фонд фильмов в жанре вестерн.


История любви дурака

Рассказ Рафаэля Сабатини (1875–1950) “История любви дурака” (The Fool's Love Story) был впервые напечатан в журнале “Ладгейт” (The Ludgate) в июне 1899 года. Это по времени второе из известных опубликованных произведений писателя. Герой рассказа – профессиональный дурак, придворный шут. Время действия – лето 1635 года. Место действия – Шверлинген, столица условного Заксенбергского королевства в Германии. Рассказ написан в настоящем времени и выглядит как оперное либретто (напомним, отец и мать Сабатини были оперными исполнителями) или сценарий, вызывает в памяти, конечно, оперу “Риголетто”, а также образ Шико из романов Дюма “Графиня де Монсоро” и “Сорок пять”.


Мой любимый крестоносец. Дочь короля

Англия, XII век. Красивая избалованная нормандка, дочь короля Генриха I, влюбляется в саксонского рыцаря Эдгара, вернувшегося из Святой Земли. Брак с Бэртрадой даёт Эдгару графский титул и возможность построить мощный замок в его родном Норфолке. Казалось бы, крестоносца ждёт блестящая карьера. Но вмешивается судьба и рушит все планы: в графстве вспыхивает восстание саксов, которые хотят привлечь Эдгара на свою сторону, и среди них — беглая монахиня Гита. Интриги, схватки, пылкая любовь и коварные измены сплетены в один клубок мастером историко-приключенческого романа Наталией Образцовой, известной на своей родине как Симона Вилар, а в мире — как “украинский Дюма”.


Вынужденная помолвка

Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.


Кружевной веер

Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.


Фиктивный брак

Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.


Черный тополь

Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.