Кровь Драконов - [13]

У Синтары было лишь мгновение чтобы поучаствовать в спектакле, до того как Меркор повалил ее. Даже будучи худым как сейчас, он был больше нее по размеру. Когда она неловко свалилась на дерн, он взобрался на нее и ей показалось что он сейчас плюнет ядом. Вместо этого он почти нежно склонился, его тяжелые передние лапы пригвоздили ее крылья к земле и болезненно давили на гибкие кости.

Она разжала челюсти, чтобы обрызгать его кислотой. Он резко опустил голову с открытой пастью, чтобы показать ей свои набухшие кислотные железы. — Не надо. — Прошипел он и тончайший туман золотистой кислоты сопровождал его слова. Жалящее облако окутало ее голову и она резко дернулась пытаясь защитить морду.

— Ты нетерпелива, королева. Это понятно. Еще немного и я буду летать. И я буду спариваться с тобой. — Он прорычал свои слова так, что остальные всё слышали и одновременно он вбивал их прямо в ее сознание. Он снова поднялся на задних лапах, и убрал передние с ее крыльев когда закончил говорить. Неловко встав, грязная, помятые крылья болели пока она складывала их на спине, она отошла в сторону.

Битва между Балипером и Кало была короткой, они стояли на расстоянии друг от друга, фыркали и хорохорились. Спит развлекался насмешками, на безопасном расстоянии от самых крупных самцов, он бесцельно плевался кислотой в то время как хранители уворачивались, выкрикивая предупреждения друг другу. Синтара заметила, что Элис наблюдает за ней, глаза женщины были большими и встревоженными. Когда она посмотрела на нее, та подняла руки, чтобы защитить лицо. Это лишь разозлило Синтару. Она направила свою ярость на Меркора.

— Не угрожай мне, дракон.

Он спокойно повернул голову. Его крылья все еще были наполовину раскрыты, готовые к резкому удару, если она даст ему повод. Он говорил тихо, только в ее сознании. Не угроза, Синтара. Обещание.

Когда он сложил крылья, до нее снова донесся его запах. она знала, что в ответ ее чешуя налилась цветом, неконтролируемая биологическая реакция королевы в период течки. Его черные глаза сверкали интересом.

Она поднялась на задние лапы и отвернулась от него. Взмыв в небо она протрубила: — Я буду охотиться там, где окажусь. Я ничего не должна тебе. Она размеренно била крыльями, поднимаясь все выше над ними всеми.

В отдалении пронзительно и насмешливо трубила Фенте.

— Тимара!

Услышав приветствие Татса она медленно повернулась. Ее живот напрягся. Она избегала этого разговора. Впервые вернувшись из Кельсингры она увидела в глазах Татса, что он знает о том, что произошло между ней и Рапскалем. Она не ощущала необходимости или желания обсуждать это с ним. С того дня она не то чтобы полностью избегала его, но постоянно пресекала его попытки застать ее в одиночестве. Это было почти так же сложно, как и избегать свиданий наедине с Рапскалем. Татс действовал более тонко, пытаясь подловить ее. Рапскаль же, после возвращения из Кельсингры, тем же вечером заявился на порог ее хижины и со слишком уж многозначительной улыбкой спросил не хочет ли она отправиться на вечернюю прогулку.

Он пришел к двери небольшой хижины, которую она делила с Сильве и формально, с Джерд. Они стали жить втроем почти сразу после того как хранители поселились в деревне. Тимара не могла вспомнить, чтобы это как-то обсуждалось, просто это показалось логичным, что всего три хранителя женского пола разделят жилище.

Харрикан помог им выбрать, которое из полуразрушенных строений назвать своим и потратил не менее нескольких дней, чтобы помочь им сделать его пригодным для жилья. Благодаря Харрикану, камин теперь вытягивал дым из дома, крыша протекала только когда ветер был слишком сильным, а на окнах были ставни. Обстановка была бедной и грубой, но это можно было сказать о любом доме хранителей. От Карсона они получили грубо выделанные оленьи шкуры натянутые на рамы из шестов в качестве кроватей и корявые деревянные приборы для еды. Тимара была одним из лучших охотников, так что у них всегда было мясо, как для еды, так и для обмена с другими хранителями. Тимаре нравилось проводить вечера с Сильве и еще больше ей нравилось, когда к ним заходил кто-то еще из хранителей, чтобы разделить тепло очага и поболтать. Поначалу Татс был частым гостем у них, как и Рапскаль.

Джерд провела там несколько ночей, а теперь время от времени возвращалась, чтобы найти что-то среди своих вещей или разделить с ними трапезу, во время которой всегда жаловалась на того мужчину с которым на данный момент водила компанию. Несмотря на свою неприязнь к Джерд, Тимара не могла отрицать странного обаяния обличительных речей про ее любовников. Она была шокирована спонтанной сексуальностью Джерд и ее темпераментом, тем как она вплетала в разговор интимные подробности и тем как часто она бросала одного хранителя ради другого.

Она прошлась по нескольким хранителям уже не по одному разу. В их маленьком сообществе не было секретом, что Бокстер безнадежно влюблен в нее. Казалось, его единственного она отвергала. Нортель по прихоти ее сердца, становился ее любовником как минимум трижды, а медноглазый Кейс отличился тем, что буквально вышвырнул ее из собственного дома и из постели. Она казалась равно озадаченной и разозленной тем, что это он положил конец их связи. Тимара подозревала, что Кейс был предан своему кузену Бокстеру и не хотел разбивать его сердце.