Кровь брата твоего - [5]

Шрифт
Интервал

Каждое слово этого горького и полного неприятных открытий произведения обращено к американским язычникам так же, как и к современным немцам или к уже ушедшим в прошлое испанцам, французам, англичанам и прочим европейцам, чьи деяния встают со страниц этой книги, навевая ужас и леденя кровь. Мы не меньше заражены этим, ведь и мы не лучшие христиане, чем они: просто наши сознание и подсознание более адаптированы, и мы меньше нуждаемся сейчас в козле отпущения для собственных грехов.

Теперь читатель знает, что Малколм Хэй потратил двадцать лет, стремясь выявить причины несправедливого отношения протестантов к католикам, а затем применил свои познания, профессионализм историка и добросовестность исследователя – исследователя христианского образа действий и мировоззрения – для создания книги о народе Израиля.

Я сейчас перечел эту книгу в третий раз и полюбил ее еще больше, чем раньше. Это великолепная книга, великая и отважная работа, и я горжусь тем, что впервые она была опубликована в Соединенных Штатах Америки.


Томас Сюгрю, 1950


Златоуст

Никому и ничему не дано избегнуть вечного наказания, которым история карает зло.


Лорд Эктон *1


Люди не рождаются с ненавистью в сердце. Они заражаются ею от других людей. Микроб ненависти нередко внедряют сознательно, а иногда и бессознательно, родители или учителя. У взрослых, если их не спасает интеллект или сильно развитое нравственное чувство, мало шансов избежать заражения. Болезнь может поразить страну подобно эпидемии, и тогда какой-либо класс общества, религия или народ могут стать объектом общей ненависти. При этом никто толком не сумеет объяснить, откуда она возникла. Появятся самые различные мнения на этот счет, возникнут даже споры о подлинных причинах этого явления, но никто не сможет предугадать его неотвратимых последствий.

Ибо ненависть следует извращенными путями, как сказал бы Св. Павел, если бы он писал свое Послание к коринфянам *2 сегодня, – она возносится вместе с гордыней, радуется несправедливости и пренебрегает истиной. Три вещи опасны для мира: безверие, отчаяние и ненависть, но самая опасная из них – ненависть.

Весной 1945 года три грузовика, каждый из которых вез по 8-9 тонн человеческого пепла, выехали из концентрационного лагеря Заксенхаузен и сбросили свой груз в канал, чтобы скрыть масштабы происходившего в этом концлагере уничтожения евреев. Когда на Нюрнбергском процессе немецкого генерала спросили, как могли совершаться подобные вещи, он ответил: «По-моему, если годами и десятилетиями проповедовать доктрину, что евреи, в сущности, не люди, подобный результат неизбежен». Этот ответ поразительно точен, но требует некоторого дополнения. Доктрина, которая привела к такому результату, проповедовалась не годами и даже не десятилетиями – она проповедовалась не одно столетие и на протяжении средневековья много раз грозила истреблением еврейскому народу. "Евреи, – писал Леон Блуа *3, – самые подлинные свидетели гонений средневековья, ненавидевшего их во имя любви к Богу и столь часто желавшего истребить их. В те времена убийства евреев оправдывались тем, что они «не люди» и, если воспользоваться лексиконом Рейха, «неспособны к адаптации»: они не вписывались в средневековую концепцию «всемирного государства»4.

Совершенное немцами преступление – геноцид, уничтожение целого народа, логически коренится в средневековой теории, утверждавшей, что евреи – изгои, осужденные Богом на вечное рабство, и сам геноцид подготовлен предшествующими периодами истории. Более того, ответственность за немецкий план уничтожения целого народа, едва не увенчавшийся успехом, нельзя возлагать лишь на Гитлера и его подручных или только на немецкий народ. План этот чуть не увенчался полным успехом потому, что никто не помешал его осуществлению.

«Когда Солона *5 спросили, – писал Ричард Бентли *6, – что могло бы избавить мир от несправедливости, он дал замечательный ответ: 'Если бы стоящие в стороне способны были почувствовать то же, что жертвы несправедливости'». Об ответственности тех, кто «стоял в стороне» и бездействовал при осуществлении немецкого плана, говорил Ян Масарик *7. Он заслуживает такого упрека меньше, чем другие политические деятели Европы того времени – при его помощи многие тысячи евреев были спасены от немецких газовых камер. Масарик сказал:

«Я не специалист по Ближнему Востоку и ничего не знаю о трубопроводах. Но один образ преследует меня постоянно: желоб, по которому столетиями льется еврейская кровь; прежде это происходило периодически, а с 1937 по 1945 год – ужасным непрерывным потоком. Я не могу, не хочу забыть этот чудовищный факт. Я со стыдом опускаю голову как один из тех, кто позволил произойти величайшему из массовых убийств, вместо того, чтобы мужественно и решительно выступить против готовивших его, пока еще не было поздно». Даже после Нюрнбергских законов 1935 года *8 для евреев, бегущих от фашистского террора, официально были закрыты границы всех стран, хотя некоторые из них, случалось, приоткрывали для беглецов «черный ход».

В 1938 году представители 32 стран собрались в Эвиане на конференцию (Эвианская конференция) для обсуждения проблемы беженцев. Ими был сформирован постоянный межправительственный Комитет по делам беженцев *9 для осуществления необходимых приготовлений, позволяющих принять иммигрантов из Германии. «Вплоть до августа 1939 года Комитет не преуспел в изыскании возможностей для иммиграции, хотя велись переговоры с Доминиканской республикой. Северной Родезией, Филиппинами и Британской Гвианой» (158, 52)10.


Рекомендуем почитать
Гитлеровская партия — партия хищнического империализма

В агитационной брошюре разоблачается Национал-Социалистическая Немецкая Рабочая Партия как политическая партия крупного германского финансового капитала — империалистической буржуазии. Автор выявляет и описывает основные вехи истории фашизма в Германии.


Римская Империя в III веке нашей эры. Проблемы социально-политической истории

Книга представляет собой результат многолетних исследований автором, одного из сложнейших периодов истории Древнего Рима. В ней рассматриваются те аспекты социально-политического развития Римской империи в III в. н. э., которые являются предметом спора современных антиковедов. На основании свидетельств исторических источников автор показывает роль важнейших политических институтов римлян — сената и армии — в социально-политической жизни римского государства в III в. н. э., пытается решить вопрос о правомочности утверждении антиковедов относительно провинциального сепаратизма в империи в кризисный век ее истории, предлагает новую трактовку ряда теоретических аспектов проблемы кризиса III века в Римской империи.


Римское владычество на Востоке: Рим и Киликия (II в. до н. э. — 74 г. н. э.)

Книга отечественного ученого-антиковеда, доктора исторических наук, профессора М. Г. Абрамзона является первым в современной историографиии обстоятельным исследованием, посвященным более чем двухсотлетней истории организации римской провинции в одной из областей Малой Азии — Киликии. В период со II в. до н. э. по I в. н. э. эта область играла чрезвычайно важную роль в международных отношениях на Ближнем Востоке и занимала особое место в системе владений Рима. Опираясь на богатый фактологический материал — сведения античной традиции, данные эпиграфики, археологии и особенно нумизматики, — автор подробно реконструирует все перипетии исторических событий, происходивших в Киликии в эпоху «мирового владычества» римлян.


Под маской англичанина

Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.


Город шагнувший в века

Сборник статей к 385-летнему юбилею Новокузнецка.


Страдающий бог в религиях древнего мира

В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.