Кровь ангелов - [14]

Хозяин Империума стоял, вскинув правую руку, точно благословляя своих воинов, и от его сурового, но в то же время ободряющего взгляда теплело на душе.

Сегодня служба была обычной.

– …истинная Плоть претворится в Кровь, текущую в наших телах, наполнит храбростью сердца верных, позволит отогнать замыслы темные и одолеть врага, – шептал Энхо знакомые с детства слова, и то же самое делали стоявшие рядом офицеры и столпившиеся у задней стены навты.

Он знал, что многие ходят сюда по обязанности, но сам посещал храм с удовольствием – здесь он чувствовал свою причастность к огромной мощи, что объединяет все человечество и способна двигать звездами, ощущал, что живет не просто так.

– Аве, Кесарь! – воскликнул, заканчивая службу, отец Тит, и его возглас повторили все.

Энхо подошел за благословением, поклонился изваянию Превознесенного, чувствуя, что оно смотрит именно на него, и заспешил к выходу: до вахты два часа, надо хотя бы немного отдохнуть, а то накопившаяся за время боя усталость пока никуда не делась, да и тупая боль, поселившаяся в затылке после глотка «вакуума», еще не прошла.

Узким тоннелем – к лифтовой площадке, и на два уровня вниз, к кубрику для младших офицеров.

– А, вот и ты, – сказал Арвинд, стоявший около своей койки.

Он сменился с вахты только что, выглядел заторможенным и вялым.

– Могу сказать то же про тебя. – Энхо улыбнулся. – Как все прошло?

Он присел на корточки и открыл дверцу тумбочки, на которой рядом стояли портрет улыбающейся Летиции и парадное изображение владыки Империума в броне штурмовика Второго легиона.

Эру Венц держал его здесь, несмотря на шуточки других офицеров – он ощущал, что служит Божественной Плоти, что является исполнителем ее воли и готов отдать жизнь ради хозяина Мерцающего трона.

– Нормально, хотя и тяжко, – ответил навигатор. – Новый курс с частотной перлаборацией рассчитывали.

Под носом у него виднелись потеки запекшейся крови – признак того, что во время нахождения в карталлусе офицер пережил перегрузку и даже тренированный, усиленный имплантами организм с ней не справился.

– Неужели уходим? – Энхо вытащил полотенце, надо для начала сполоснуться.

– Всем легионом.

– Так что, мы оставляем Аллювию без прикрытия? – Эру Венц глянул на друга удивленно.

– Мне не доложили, – пожал плечами Арвинд, и видно было, что и он озадачен.

– Кто-то должен явиться нам на смену, – сказал Энхо. – Обязательно, ведь урги рядом.

Он собирался добавить, что враг хоть и потрепан, но не разбит и наверняка попробует захватить инсулу АХ-27 еще раз, но не успел – в ушах тонко запищало, а сигнальная лампочка у изголовья замигала зеленым.

– Это что, тебя к гортатору? – недоуменно спросил Арвинд, он-то переданный через ушные импланты вызов слышать не мог.

– Похоже на то, – пробормотал Энхо, швыряя полотенце на койку. – Я побежал.

– Давай! И удачи! – бросил навигатор уже в спину поспешившему к выходу из кубрика другу.

Тот лишь махнул в ответ.

Вновь к лифтовой площадке, дальше на самый верх, туда, где находятся помещения для старших офицеров… отсюда коротким коридором, что разветвляется на два, и остановиться у обычной для турригера двери – низкой, с закругленными углами… наскоро пригладить волосы, проверить, все ли в порядке с обмундированием, и только после этого постучать.

За неаккуратность можно и наряд схлопотать.

– Заходите, эру Венц, – донеслось из-за двери, и она бесшумно отъехала в сторону.

Энхо переступил порог.

Гортатор, стройный, подтянутый, несмотря на почти шестьдесят, стоял у стола и разглядывал висевшую над ним карту, что изображала инсулу АХ-27 и ее ближайшие окрестности. Был он сед, невысок и мог «похвастаться» лицом, разделенным на две части, наполовину смуглым, наполовину серым – напоминание о давнем бое, когда молодой офицер получил ожог, а новая кожа отчего-то плохо прижилась.

За глаза командира «Аспера» называли «Янусом» и болтали, что он видит и то, что творится у него за спиной.

– Декурион эру Венц по вашему приказанию прибыл, – доложил Энхо, вытягиваясь по стойке «смирно».

– Вольно, – сказал гортатор, поворачиваясь.

Грубый шов, лежащий там, где матовая серая кожа, выглядевшая неживой, состыковывалась с обычной, появлялся из-под волос, проходил между бровями, по носу, упирался в верхнюю губу и продолжался от нижней. Создавалось впечатление, что перед тобой не одно, а два разных лица, неровно сшитых между собой, и поначалу смотреть на такое было неприятно.

Но за год Энхо привык.

– Поздравляю, вы достойно выдержали первый бой и безобразное испытание «вакуумом», – проговорил гортатор.

– Служу Империуму, – по-уставному отозвался эру Венц, но по горячей волне, пробежавшей по лицу, понял, что краснеет.

Хлебнув предложенного Арвиндом пойла, он отрубился на пару минут и пришел в себя на полу с жуткой головной болью и ощущением, что сожрал без хлеба бочку машинного масла.

Если это назвать «достойно»…

– Я не шучу. – Губы гортатора тронула слабая улыбка. – Известны иные случаи. Некоторые отказываются пить, другие, не привыкшие к столь крепкому и неочищенному алкоголю, скажем так, оскверняют кубрик рвотными массами или творят разные безобразные дела.