Кровь - [8]

Бэла переводит дух:

— Я, когда тебя увидела, сразу с жизнью попрощалась. Думала, ты из-за денег меня выследил.

С заднего сиденья доносится что-то вроде смешка.

— Тебе смешно? Да? Слушай, ты, натурально, псих. Всё это устроить, только чтобы выйти на Грома!? Твой план — просто чума, больше на самоубийство похоже. Тебе очень-очень повезло, что ты жив остался. И что у вас с Громом за тёрки? Личное или другое?

— Другое.

— Тогда беру свои слова обратно. Не повезло. Значит, заказали нашего Грома. Я «за» руками и ногами. Такую мразь как только земля носит? Только я думаю, он ушел. С чего ты вообще взял, что он в аэропорту?

— Не беспокойся, я знаю, куда он направляется, — бородач закончил свое дело и, поколебавшись — не отрыть ли окно, высыпает из ладони в рюкзак какие-то покорёженные кусочки металла.

— О! Я не беспокоюсь! О чём мне беспокоится? Правда, Гром меня вроде как убить собирался, но это ведь мелочи. Так что никакого беспокойства. Слушай, это ты окно открыл? Меня как-то знобить начало.

Окно закрыто. Незнакомец ничего не отвечает, но пристально смотрит в спину Бэле, на лице у него хмурое и озабоченное выражение.

— Может, я поведу? — наконец говорит бородач.

— Нет-нет. Я, когда контролирую ситуацию, лучше себя чувствую. Так мне легче. А ты отдыхай, тебе ещё за Громом гоняться. Кстати, а что там с Шаней? Он жив или как?

— В реанимации.

— Ну ты профи! Лишнего на себя не берёшь. И Вадик жив?

— И Вадик.

Бэла раззадоривается:

— Слушай, а можно тебя о личном спросить? Блин, впервые в жизни встречаю настоящего киллера. Ты с заказчиком сам встречаешься или через посредника?

Бородач, приблизив лицо к затылку Бэлы, негромко говорит:

— Включи радио. Пожалуйста.

Бэла разочарованно вздыхает и начинает крутить радио (среди помех слышна часть какого-то информационного выпуска: «…серия возгораний. По нашим данным, в районе 8 часов вечера было зафиксировано от 5 до 8 вызовов пожарных бригад. В числе пострадавших объектов элитный ночной клуб «Аспен». Пока неизвестно, есть ли…»). Скрывая обиду за небрежным тоном, Бэла поясняет:

— Я ведь просто так спрашиваю, чтобы беседу поддержать, — и добавляет как можно более непринужденно: — Ну, и интересно, конечно. О таких, как ты, все только говорят, но никто толком не знает. Terra incognita. (Латинский: «Неизвестная земля».) Сам понимаешь.

— Не понимаю.

— Всё ещё не доверяешь мне?

Пассажир красноречиво приподнимает брови и хмыкает.

Бэла, заметив это:

— Ну, взяла я эти деньги! Тебе всё равно ведь они не слишком нужны были.

Сквозь шумы эфира прорывается:

Всем нужны деньги. А что такое деньги?

Бэла усмехается. Её пассажир наклоняется вперед, протягивает руку и переключает на другое:

Строго на север

Девушка юных лет

Меня по дороге мчит…

Льдистые голубые глаза незнакомца оказываются совсем близко от лица Бэлы. Она набирает полную грудь воздуха и задерживает дыхание. Её большие бархатисто-карие глаза тонут в призрачном мерцании зимнего вечера.

* * *

Парковка у международного аэропорта Шереметьево. Бэла и бородач прощаются, стоя у машины. Мужчина уже надел куртку и шапку, на плече висит его неизменный рюкзак. Бэла поёживается на сквозном ветру, стараясь поглубже уйти в ворот своего кашемирового свитера и, очевидно, пытается потянуть время:

— Не представляю, как ты его отыщешь. Если он, вообще, здесь. Ты уверен, что тебе помощь не нужна? У меня знакомых — куча.

Мужчина, игнорируя все сказанное, вкрадчиво кладет руку ей на плечо:

— Бэла, возвращайся домой.

— Ладно! И тебе — удачи! — не без досады отзывается она.

Незнакомец уходит, не оборачиваясь. Бэла продолжает задумчиво стоять около Форда.

* * *

Громов прохаживается по залу аэропорта. Он снял очки, маски на нем тоже нет. А волосы, которые ещё в клубе выглядели неестественно, при более ярком освещении оказываются париком. Громов очень бледный, почти зелёный. На щеке след от пули, который, впрочем, больше похож на смазанный след грязи. Поверх синего костюма на Громове короткий серый плащ-тренч. В руке он держит документы с билетом. В какой-то момент рука начинает мелко подрагивать. Он никак не может унять эту дрожь. И наконец зажимает руку под мышкой.

Лицо Громова искажается болью. Он отходит к окну, повернувшись к залу спиной, заглядывает за ворот своего плаща — на груди разрастается чёрное липкое пятно. Видно, что на какое-то мгновение он теряет самообладание, но тут же собирается. Он обращает внимание на ярко освещенную парковку за окнами. Его взгляд приковывает рыжеволосая девушка, стоящая около Форда. Это Бэла. Нерешительно потоптавшись на месте, она направляется к аэропорту.

Громов смотрит на часы: стрелки указывают «2:20», — затем на свой билет. Видимо, приняв какое-то решение, он направляется к стойкам регистрации. По дороге он выбрасывает в урну свои документы с билетом. У стоек толпится народ. Проходя с бесстрастным видом мимо суетящихся людей, Громов наугад выхватывает торчащие из чьей-то сумки документы. Отойдя немного в сторону, он проверяет свою добычу: время вылета «3:35», но билет и паспорт на имя какой-то пожилой женщины. Громов тихо ругается сквозь стиснутые зубы, но решительно направляется к стойке регистрации.