Кроссовки для Золушки - [37]

Дверь открыл высокий светловолосый мужчина с темными кругами под глазами, одетый в джинсы и серую футболку. Ни слова ни говоря, он уставился на меня.

- Вы муж Аллы Румянцевой? – спросила я. Мужчина кивнул. - Я из детективного агентства. Мы расследуем… - я запнулась: как лучше сказать, «пропажу», «исчезновение»? – расследуем дело вашей жены. Я могу с вами поговорить?

Несколько долгих секунд он продолжал смотреть на меня в упор, потом посторонился и дал мне войти в прихожую.

- Проходите на кухню, - процедил он сквозь зубы.

Я прошла вслед за ним по узкому коридору и оказалась в просторной, богато обставленной, но неуютной и грязноватой кухне. Муж Аллы махнул рукой в сторону кухонного диванчика, и я послушно примостилась на краешке.

- Кто вас нанял? – спросил он, по-прежнему глядя на меня страшноватым немигающим взглядом.

- Я не имею права говорить об этом, - пискнула я.

- Допустим. Что вы хотите от меня? Все что мог, я уже рассказал в милиции. Теперь снова, вам?

- Скажите, Алла когда-нибудь обращалась к магам, экстрасенсам?

Мне показалось, что он вздрогнул.

- Не знаю. Возможно. Она всегда была чокнутой.

Я замолчала. Потому что абсолютно не представляла, о чем еще спрашивать. Выскочив из дома едва ли ни в истерике, ни тактику, ни стратегию я не продумала. Задав еще пару совершенно ненужных вопросов, поспешила откланяться. Не спрашивать же его, в самом деле, не была ли случайно его жена лесбиянкой.

Уже выходя из квартиры, я зацепилась ногой за коврик, нелепо взмахнула руками и уронила сумку. Нагнулась за ней и увидела что-то маленькое, блестящее, выглядывающее из-под носка женской босоножки.

Крохотная серебряная сережка в виде топорика. Я протянула ее мужу Аллы и нарвалась на совершенно безумный ненавидящий взгляд. Он схватил сережку и буквально вытолкнул меня из квартиры, с грохотом захлопнув дверь. Какое-то время я стояла, ошеломленно потирая ушибленное плечо, потом шагнула к лифту.

Выйдя из дома, я села в маршрутку и поехала на Богатырский проспект, где жил Юрий Седов. Путь был неблизкий, и у меня было время подумать. Допустим, у Седова есть жена, и она окажется дома. И согласится со мной поговорить. Что я должна у нее спросить? Носил ли ее муж автомобильные перчатки? А почему бы и нет? Все это я могла спросить и у мужа Аллы, только почему-то растерялась, как последняя идиотка. Не ехать же к нему снова.

Седов жил в роскошном новом доме с туповатым на вид консьержем в подъезде. Я нахально заявила, что иду к Седовым и что меня ждут. Проверять консьерж поленился. Я поднялась на пятый этаж и позвонила в дверь, обитую вишневой кожей.

- Кто там? – раздался из-за двери тоненький детский голосок.

Все внутри меня обмерло, и я снова пробормотала что-то про частное детективное агентство, помахав перед глазком своими липовыми корочками. Дверь приоткрылась на ширину цепочки.

На меня смотрела изящная блондинка лет двадцати. На ней были шорты и короткий голубой топик.

- Вы… насчет Юры? – спросила она чуть слышно и закусила губу.

Я молча кивнула. Больше всего мне хотелось развернуться и уйти, но…

Какая разница, кто там Кросс на самом деле. Спасти его, а там…  Не судьба, выходит.

Девушка, как и муж Аллы, пригласила меня на кухню. Впрочем, при ярком свете я поняла, что не такая уж она и девушка, скорее, моя ровесница. Она назвалась Леной, предложила мне кофе. Хотя она старательно не смотрела в мою сторону, я заметила, что глаза ее странно блестят, и подумала, что Лена едва сдерживает слезы.

За кофе Лена рассказала, что они с Юрием были женаты всего два года, что он удачливый бизнесмен, но у него было много завистников и конкурентов. Ему неоднократно угрожали. А потом он пропал. Просто не вернулся домой с работы. И никаких следов.

Я начала задавать вопросы. И с каждым ее ответом все больше и больше убеждалась: Кросс не Юрий Седов. У него не было автомобильных перчаток и массажного коврика в машине, он терпеть не мог поэзию и жареную картошку, а еще не был крещен. И на проспекте Художников жил какой-то его знакомый, вместе с которым он ходил на футбол.

Когда я вышла из квартиры, во мне плескался совершенно неопределимый коктейль чувств. Конечно, главным ингредиентом было разочарование. Но, по крайней мере, я могла не чувствовать себя виноватой перед Леной, которая мне очень понравилась, и которую было очень жаль. Мне вообще не было нужды чувствовать себя виноватой ни перед кем. Только разочарованной и страшно одинокой.

Вернувшись домой, я на автопилоте сварила кофе и села за стол.

- Что это у тебя? – спросил Кросс.

- Где?

- Целый клок волос слева отрезан. Да так неаккуратно.

Схватившись за волосы над ухом, я понеслась к зеркалу. И правда, целая прядь над ухом была криво срезана. Но каким образом? Еще утром все было в порядке. Кто мог это сделать, да еще так, чтобы я ничего не заметила? Как ни ломала я голову, так ничего и не смогла сообразить. После долгих мучений мне удалось заколоть волосы так, чтобы неровный хвост не бросался в глаза. При этом я посмотрела на мочку уха, когда-то проколотую и давно заросшую, и вдруг вспомнила о найденной в квартире Аллы сережке.