Кронпринц - [50]

— Мы носим их для вас, для девушек, вы иногда плачете, — заправляя её светлые волосы, поясняю я. — Я не совсем понимаю твои слова, ты хочешь быть со мной? — Улыбка с её лица тут же исчезла, и она стала будто бы испуганной, неуверенной.

— Да, — чётко произносит она и берёт меня за руку. — Я приняла это, приняла то, что люблю тебя.

— Ты же понимаешь, что я не могу просто так взять и сказать всем, что Отбор закончен, и я женюсь на тебе?

— Да, конечно, оживляется она. — Я хочу принимать участие, даже если об этом будем знать только мы, только ты и я. Но я больше тебя не отпущу.

Боль пронзает всё моё тело и вся эта волшебная картинка меня и Кэтрин расплывается все эти чувства, ощущения которые казались мне совершенно настоящими исчезают и, открыв глаза я вижу перед собой деревянный пол. Что за…

Поднимаюсь на ноги, должно быть я свалился с кровати. Ужас! Что за существо смотрит на меня с зеркала? Я как будто несколько дней скитался по лесу в поисках пропитания. Кто снял с меня одежду? Как я вообще оказался в своей комнате? У меня огромный фиолетовый синяк в области рёбер с левой стороны и казанки правой руки разбиты, сжать ладонь кулак очень больно. Класс! Что я вчера делал?

Захожу в душ, пытаясь не свалиться, потому что голова жутко кружиться. Кошмар. Я впервые так напился! Это был плохой, очень плохой опыт и синяк, который очень болит, даёт это понять. Буду надеяться, что ничего ужасного я не натворил.

Надев брюки и белую рубашку беру наручные часы, которые подарил мне дед и с которыми я, наверное, никогда не расстанусь я уверен что у каждого есть какая-то особая вещь, с которой он не сможет расстаться, слишком много воспоминания она хранит или напоминает о ком-то.

Сейчас как раз время завтрака, я немного опоздаю, но хотя бы приду. А может мне не идти, я же и половины вчерашнего вечера не помню. Последняя чётка картинка в моей памяти со вчерашнего бала это… поцелуй с Кейт, да, его-то я и помню, но дальше ничего.

Но этот сон с Кэтрин показался мне былью, но это был всего лишь сон.

— Доброе утро, — звонко поприветствовала меня Вики, когда я только начал спускаться с лестницы. Как же это было громко, я даже зажмурился на секунду.

— Доброе утро Вики, можешь чуть тише, пожалуйста. — Девушка прыснула со смеху, и мне тут же стало ясно, значит, я всё-таки наделал вчера шуму.

— Извините Ваше Высочество! — Сделав низкий реверанс, официально наигранным тоном сказала девушка, пытаясь не смеяться.

— Ну, давай, расскажи мне, что смешного я вчера вытворил? — Спустившись и предложив её свой локоть, который она приняла, спросил я.

— Ну, — снова захихикала она, — ты просто был очень пьян и смешной до ужаса, и всё твердил и твердил то, что ты дофин Америки, будущий Король! Да с таким энтузиазмом! Ладно, прости. Я вымолвлю за тебя словечко девушкам, придумаю, что нибудь в твоё оправдание. А кстати, что ты весь вечер вчера говорил про Мелиссу? Ты её отчислил, мы знаем, но она была в слезах, что случилось? — Точно, Мелисса, а про неё и забыл.

— Об этом я, к сожалению, тебе рассказать не могу. — Ну, она и не слишком расстроилась и принялась рассказывать про вчерашнее. Она сказала, что кроме того, что я провёл награждения в таком виде, я ничего больше сделать не успел, потому что родители меня увели из зала, это конечно хорошо, но я же опозорился на всю страну! Там были знатные люди, журналисты, а девушки, какое впечатления я на них произвёл, кто теперь вообще захочет быть со мной?

Вики зашла первая, я прошёл следом за ней, сказать, что все на меня таращатся ничего не сказать. Взгляды родителе, просто не передать, они всегда были хорошими и добрыми мамой и папой, но сейчас в маминых глазах столько злости, что мне теперь страшно взглянуть на неё. Ну, а папа не выглядит устрашающим, мне кажется, ему смешно, хотя он и держится серьёзно, но глаза его смеются надо мной. Я боюсь даже взглянуть на стол девушек, перед ними мне особенно стыдно.

— Доброе утро, — подавив страх, говорю я, пытаясь дружелюбно улыбнуться. Вики садиться на место и начинает хихикать себе под нос. О да, спасибо, классная поддержка, друг.

— Доброе утро, — хором раздался голос девушек, но я так и не решаюсь взглянуть на них.

— Ты как? Кстати поздравляю с первым официальным похмельем, — рассмеявшись на последнем слове, прошептал мне Генри прямо в ухо, но этот хохот услышали все, и снова спасибо мой друг, но уже другой.

— Сначала голова кружилась, теперь жутко болит, так и должно быть? — Спрашиваю я, развернувшись от еды, потому что от одного взгляда на неё меня начинает тошнить.

— Да, это норма, — отвечает он, с удовольствием поглощая свой завтрак. — Ты лучше попей и поешь яблок или мандарин, я обычно их ем, просто ничего другого в глотку не лезет. — Хорошо, что у меня есть опытный друг в этом деле, есть к кому обраться.

— Ты куда так торопишься? — Спрашиваю я, заметив, что Генри уже всё съел и одним глотком допивает свой сок. Услышав мой вопрос, он внезапно замер, он ничего от меня не скрывает?

— Отец просил подойти, кто знает, что он ещё придумал? — Быстро пробормотал он и, ткнув меня локтем прямо в синяк, поспешил выйти из обеденной, но прежде поклонился, у него это уже просто вошло в привычку не более. Чёрт! Как же больно! Пожалуй, нужно сходить к врачу.