Кромка - [32]

— Правила наши знаешь?

— Да, — кивнул я.

— Воевать готов?

— Готов.

— Устал?

— Есть немного. Всю ночь с обозом шли.

— Пока останешься под командой Кольца. Будет время — поговорим, а сегодня держись поближе к ветеранам. Понял?

— Так точно!

Герман покосился на сына, который помимо всего прочего являлся его заместителем, и распорядился:

— Общее построение.

Кольцо обошел палатки повольников, и через несколько минут отряд Германа построился во дворе. Всего в отряде сорок человек, усиленный взвод, который делился на три группы под командованием Кольца, Корейца и Техаса. На вооружении — автоматы АК-47, АКМ, АКС, самозарядные карабины Симонова, пулеметы РПК и ПК, ручные гранаты, пара снайперских винтовок СВД и несколько подствольных гранатометов ГП-25. Кстати, подствольники — большой дефицит. Не знаю почему, но достать их очень сложно, и они стоят столько же, сколько автомат.

— Господа повольники, внимание! — Герман прошелся вдоль строя, оглядел своих бойцов. — Противник продолжает переходить реку. Погода испортилась, и воздушный шар — на земле. Но обстрел монстров и дикарей необходимо продолжать. Поэтому командование крепости поставило перед нами боевую задачу — выдвинуться на Золотой холм, закрепиться на высотке и обеспечить корректировку огня артиллерии. Группа Кольца — ядро, которое оберегает радиста. Группа Корейца — головной дозор и принимает на себя первый удар противника. Группа Техаса — боковые дозоры и прикрытие флангов. Придется драться, поскольку часть вражеских сил уже на левом берегу. Однако без фанатизма. Командиры групп — ко мне! Личному составу разойтись! На сборы десять минут!

Командиры подошли к Герману, а бойцы разбежались по палаткам. Я замер на месте, но меня позвал Миша Ковпак:

— Олег! Сюда!

Миша проводил меня в палатку, показал свободный угол, куда я сбросил рюкзак, и посоветовал быстрее собираться. Конечно, мы устали, ведь всю ночь шли по грязной дороге, и порой приходилось вытаскивать из колдобин телеги с боеприпасами. Но есть приказ, и у повольников, которых княжеские офицеры обычно бросали на самое опасное направление, каждый ствол на счету. А мы в ядре, то есть в окружении других групп, которые примут на себя основной удар, и шансы уцелеть неплохие. Тем более что Герман своих бойцов ценил и стоять насмерть не собирался.

«Главное, чтобы позиция была недалеко, — подумал я, покидая палатку, — а то не дойду».

К счастью, Золотой холм находился от Лики всего в трех километрах, и добрались быстро.

Покрытый сухим кустарником необычного желтого цвета, Золотой холм уже был оборудован для наблюдения за многочисленными переправами через Тихую. Здесь имелись окопы, которые не были заняты противником, и мы закрепились без помех. После чего увидели вражеские отряды.

По реке скользили плоты и лодки дикарей. Надо отметить, что их оказалось немного, и они перевозили не только людей, но и нежить. Мне это показалось странным. Как так? Почему мертвецы, с которыми я уже сталкивался, не нападают на живых? Но вскоре ответ был получен.

Миша Ковпак протянул Елене бинокль и спросил:

— Видишь?

Ведунья посмотрела в бинокль и кивнула:

— Вижу. На обоих берегах бесы. Я четверых насчитала.

— А я пятерых, и это не все, — сказал Миша.

— Наверное, ты прав, — согласилась с ним Елена и добавила: — Они руководят переправой. Хотят нас числом задавить и не дают мертвецам дикарей порвать. Но все равно они глупцы. Могли бы холм занять.

— А толку с этого? — усмехнулся повольник. — Здесь каждый квадрат пристрелян. Вот они высотку и не заняли. Нет. Они ночи ждать станут. Днем завершат переправу и проведут сосредоточение сил, а в темноте попробуют атаковать крепость.

— Или дальше пойдут, к поселкам. — Елена нахмурилась.

— Такое тоже может быть. Но все-таки их мало. Герман говорил, что на подходе большое войско, а перед нами три или четыре сотни. Как бы не вышло, что сейчас они в другом месте переправу налаживают…

— Посмотрим.

Повольник и ведунья замолчали, а я покосился на радиста из гарнизона, который установил связь с крепостью и начал корректировку огня.

Артиллерия открыла огонь. Я как раз взял бинокль у Елены и смог разглядеть начало обстрела в подробностях. Мины и снаряды, поднимая фонтаны из воды и грязи, падали на реку часто и густо. Сначала немного в стороне от плавсредств. Но вскоре артиллеристы пристрелялись, и пошли накрытия.

Взрыв! Разбитая лодка. Мертвецы и контуженые дикари, пытаясь зацепиться за обломки, пошли на дно.

Взрыв! Волна окатила беса, который находился на берегу, и монстр, взмахнув крыльями, отскочил сразу на несколько метров.

Взрыв! Мина накрыла плот. Вверх взметнулись тела людей и бревна.

Боеприпасов дружинники не жалели. Потери противника возрастали, и бесы сообразили, что за ними наблюдают. Они приказали своим воинам рассредоточиться в прибрежных рощах, а уцелевшие плоты и лодки направили вниз по реке — там течение сильнее и берега крутые, но не достанет артиллерия. А затем противник предпринял попытку сбить нас с высоты.

Один из бесов, мерзкая противоестественная тварь, пародия на человека, взлетел на раскидистый дуб возле переправы и посмотрел в нашу сторону. Его взгляд скользнул по холму, и я почувствовал, что на голове шевелятся волосы, а конечности стали неметь. На мгновение я перестал чувствовать пальцы рук и ноги до колен.