Кромешная ночь - [6]

его никто не знал. Вернее, из тех, кто его знал лично, в живых никого не осталось.

На заказчиков он выходил через брата. Полицией не задерживался, отпечатки пальцев у него не брали, его фотографий тоже нет. Разумеется, о столь активном преступнике не может не быть известно хотя бы что-то, и кое-что о Малом Бигере мы знаем. Но тот его портрет, который у нас все же имеется, составлен из разнородных фрагментов и поэтому в большей мере дразнит воображение, нежели несет в себе действительно полезную информацию.

Если предположить, что Малый Бигер жив и с тех пор не изменился, то это безобидный с виду мужчина маленького роста — чуть больше полутора метров при весе килограммов сорок пять. Из-за слабого зрения носит очки с толстыми стеклами. Предположительно болен туберкулезом. У него очень плохие зубы, щербатый рот. Раздражителен, очень неглуп, курит и пьет умеренно. По нашим оценкам, сейчас ему должно быть лет тридцать — тридцать пять, но выглядел он всегда моложе своих лет.

Несмотря на не слишком презентабельную внешность, Малый Бигер умеет располагать к себе людей, особенно женщин…

Я отложил журнал. Сел, сбросил башмаки на удлиняющей рост «манной каше». Подошел к трюмо, наклонил зеркало ниже и открыл рот. Вынул верхнюю и нижнюю вставные челюсти. Приподнял одно веко, другое, извлек контактные линзы.

Постоял немного еще, осмотрел себя в целом. Мне понравился мой загар, понравилось то, как я раздался, прибавил в весе. Кашлянул, посмотрел на платок, но увиденное там мне понравилось уже меньше.

Я снова лег, размышляя о том, что за здоровьем надо последить, и, кстати, вот: не будет ли мне вредно с нею трахаться?

Я закрыл глаза, подумал о ней… о нем… о Боссе… о Кувшин-Варене… об этой паршивой, рвотного цвета халабуде с голым двором и скрипучим крылечком и… Да, кстати, между прочим: калитка.

Мои глаза открылись, но я их тут же снова прикрыл. С этой калиткой надо что-то делать. А то пойдет кто-нибудь мимо — не ровён час, зацепится, одежду порвет…

3

С мистером Кендалом (вторым их квартирантом) я встретился на лестнице, спускаясь к обеду. Это был старый пень из тех, что с детства имеют начальственную осанку; мужчина этой породы сохранит значительный вид, даже выползая из-под двери общественного сортира, где его заперли. Он сказал, что весьма рад знакомству и почтет за честь содействовать моему обустройству в Пиердейле. Я поблагодарил.

— Я тут насчет работы думал, — сказал он по пути в комнату, служившую столовой. — С приездом вы, конечно, припозднились, это усложняет дело. Практически все места с неполным рабочим днем уже заняты. Но я взгляну — может, подыщу для вас что-нибудь у себя в пекарне; у нас, между прочим, студентов больше, чем на любом другом предприятии в городе. Не исключено — глядишь, что-нибудь и подвернется.

— Мне бы не хотелось заставлять вас из-за меня беспокоиться, — сказал я.

— Да какое тут беспокойство? Мы все-таки соседи, а кроме того… О, миссис Уинрой, как это красиво смотрится!

— Спасибо. — Она скривила губы, дунув на лезущую в глаз прядь волос. — А пора уже и на вкус попробовать. Скоро ли явится Джейк, все равно один бог знает.

Все сели. Мистер Кендал полностью взял на себя труд распорядителя: передавал, накладывал, тогда как хозяйка сидела, откинувшись в кресле, и обмахивалась ладонью. Насчет того, чтобы соорудить обед по-быстрому, она, оказывается, не шутила. Выскочила, видимо, в магазин да и набрала там первых попавшихся консервов.

Обед не был плох, вы не подумайте. Она накупила кучу всего, причем лучшего качества. Просто, если бы она хоть слегка приложила руки, получилось бы в два раза лучше и в два раза дешевле.

Мистер Кендал отведал спаржи и сказал, что она бесподобна. Попробовал кильку, импортных сардин и консервированный язык и тоже каждый раз хвалил. Приложил к губам салфетку, и, я думал, ее он тоже похвалит. Или разразится развернутым славословием по поводу несказанного качества хозяйского консервного ножа. Но нет, вместо этого вдруг повернулся и, склонив голову набок, посмотрел на дверь.

— Должно быть, это Руфь, — сказал он через мгновенье. — Верно я говорю, миссис Уинрой?

Миссис Уинрой послушала. Кивнула. Облегченно перевела дух.

— Слава богу, — просветлев, выговорила она. — А я уж боялась, что она там еще на день застрянет.

— Руфь — это молодая леди, которая здесь работает, — пояснил мне мистер Кендал. — Она тоже студентка колледжа. Очень славная девушка, весьма достойная.

— Правда? — счел возможным усомниться я. — Может, мне не следует этого говорить, но на мой слух… у нее погуливает поршень.

Старый пень посмотрел на меня без выражения. Миссис Уинрой коротко хохотнула.

— Да нет же, глупенький! — сказала она. — Машина не ее, ее папаши — «Па», как она его называет. Он ее увозит и привозит обратно, когда она ездит навещать родных на ферме.

В тоне миссис Уинрой мельком прозвучало что-то пародийное; правда, едва ли злое, скорее насмешливо-высокомерное.

Автомобиль остановился перед домом. Дверца открылась и закрылась (с дребезжащим лязгом), после чего мужской голос сказал: «Ну, пока, Руфь, береги себя», после чего постукивание поршня в изношенном цилиндре возобновилось и автомобиль уехал.